Апостол свободы

«Мы боремся с двумя врагами; один наш враг политический — это правительство Турции; другой духовный — это греческое духовенство.

Турецкое правительство с его башибузуками и греческое духовенство с его попами и монахами убивают в болгарском народе всякое прогрессивное движение, всякое народное и человеческое проявление, которые способствуют народу в достижении лучшей, свободной жизни.

Каждому известно, что до недавнего времени греческие монахи, попы и архиереи при помощи Али-паши, великого визиря Турции, закрывали болгарские и боснийские школы, а учителей ссылали в Диарбекир на заточение. Но болгарский народ восстал против этих духовных дармоедов и прогнал их со своей земли без шума и кровопролития.

Один из наших врагов погиб; настал черед другого.

Теперь наша святая обязанность в следующем: очистим свою землю от правительственной и чиновничей нечисти и обеспечим народную, политическую и социальную свободу.

Болгарский народ — народ демократический, он не разделен на секты, среди него нет аристократической знати, этого ни на что не нужного общественного элемента; и потому мы желаем видеть в своем отечестве выборное правительство, которое исполняло бы волю самого народа.

Мы желаем жить дружественно со всеми нашими соседями, и особенно с сербами и румынами, которые отчасти сочувствуют нашим стремлениям, и желаем составить с ними южнославянскую или дунайскую федерацию свободных земель.

Мы желаем, чтобы земля, населенная болгарами, управлялась по-болгарски, т. е. сообразно нравам, характеру и обычаям болгарского народа, а земли, населенные румынами, сербами и греками, управлялись бы сообразно с характером румынского, сербского и греческого народа. Пусть всякая народность и всякий народ смотрит за своей свободой и управляется по своей собственной воле. Но в то же самое время мы желаем составить между собой и родственными нам народами и соседями единое целое, подобное швейцарскому союзу.

Мы не желаем чужого, т. е. того, что не наше, но не желаем и отдавать свое другим.

Мы не претендуем на историческое, каноническое, коронное или религиозное право и потому предоставляем самому народу решить свою судьбу и объявить, к какой части союза он хочет присоединиться: к сербской ли, болгарской, румынской или греческой; следовательно, у нас не может быть и вопроса о границах.

Мы желаем для себя свободы народной, свободы личной и свободы религиозной, словом, свободы человеческой, и потому желаем такой же самой свободы нашим друзьям и соседям. Мы не желаем владеть другими, и потому не позволим, чтобы другие владели нами!

Мы будем употреблять против турецкого правительства те же мирные средства, которые употреблялись против греческого духовенства. Только в самом крайнем случае мы прибегнем к оружию, огню и клинку.

Мы не желаем иметь дела ни с одним деспотическим правительством, пусть даже это правительство составлено из наших родных братьев; нашими союзниками должны быть лишь народы порабощенные и измученные тяжким трудом и нищетой, как и мы сами.

Мы причисляем своих чорбаджиев к своим врагам и будем преследовать их повсюду и всегда!

1870, 1 августа».