Апостолы игры

Некоторое время каждый занимался своим. AWP и Кость смотрели друг на друга. Шмель обнимал девочку, Демон с безучастным видом сидел на корточках, гадая про себя – понимает ли девочка, что вокруг неё происходит и кого она ему напоминает. Девочка напоминала Юлю Крючкову, пятиклассницу, младшую сестру Марины из его одиннадцатого «Б» класса. Демон закашлялся. Рядом курили Балу с Максом. Мигель с Оскаром, быстро перебрасываясь словами, обсуждали дальнейшие действия. Когда договорились, Мигель повернулся к остальным:

– Оскар считает, что возвращаться назад в посёлок нельзя. То, что мы сейчас, – он запнулся, – благополучно ушли, не значит, что нас там теперь ждут и охотно помогут. Идти вдоль дороги тоже не стоит – пока мы не вернёмся в Каракас, мы… – Мигель снова запнулся, на этот раз так надолго, что литовцам пришлось прийти ему на помощь.

– Вне закона? – предложил Балу. Мигель удивлённо посмотрел на Вайдас. Хмыкнул, и сразу же истерически расхохотался. Успокоившись, стёр с глаз слёзы.

– Извините, тяжёлая ночь… На самом деле, Оскар считает, что любой встречный сейчас может пытаться нас убить – или мстя за Дельгадо, или мстя за погибших «ножей», или желая выслужиться перед другими боссами, или просто – потому что ночь и иностранцы. В любом случае, как только слово разойдётся – а оно разойдётся быстро, на нас объявят охоту. Так что, пожалуй, да: вне Каракаса мы вне закона.

– А вызвать подкрепление? – спросил Кястас. – Или хотя бы такси?

Мигель покачал головой:

– Полицейские… Тоже не совсем надёжны, не подумайте плохо… Такси – можно было бы, но опять – риск велик. К тому же для этого пришлось бы возвращаться в посёлок. Вы, возможно, не заметили, но связь тут ловит только в самом центре, возле детского дома.

– Значит, идём лесом, – пожал плечами AWP и, поставив окончательную точку, с видимым облегчением захлопнул капот. – Сколько тут?

– Километров тридцать – тридцать пять…

Ромас взял у паневежцев сигарету, прикурил, сделал, замерев, две короткие ровные затяжки и профессионально угадав направление, развернулся и зашагал. Со спины в темноте он неотличимо походил на возвращающегося после приятной, но тяжелой ночи рыбака.

Четвёртая Четверть

Превращение Савла в Павла

– Ну и как будем играть? – глядя на неумолимо заполняющиеся трибуны, спросил Лиздейка. Толстый поморщился:

– Ты имеешь в виду: «Кем будем играть»? Кем бог послал…

Бог послал немногих. Бывшего своего служителя Андрюкенаса, перебрасывающего сейчас мяч Кишкису, Саулюса, который отрабатывал рядом с ним “крюки”. Единственным вышедшим на игру членом вчерашней спасительной операции был AWP, и он сейчас соревновался с Внуком в точности трёхочковых бросков. На скамейке за спинами Толстого и К-1 охал, прижимая лёд к распухшей скуле, Роматис. Лицо ему повредил Кость: вернувшись в отель после шести утра, капитан команды первым делом прошёл в номер к Римлянину, вытащил того из кровати – и втащил. На этом все контакты Кястаса с командой закончились. Не вдавались в подробности ночи и остальные вернувшиеся – устало покивали вылезшим из своих номеров на шум сокомандникам и разошлись по комнатам. На общем сборе через несколько часов появился только Мунтялис. Ромас держался дружелюбно, на вопросы о прошлой ночи отшучивался и в целом производил впечатление человека, находящегося в гармонии с миром и самим собой. И на тренировке, и сейчас во время разминки AWP бросал спокойно, по-хорошему расслабленно – и попадал. Что радовало, но не спасало: даже если Мунтялис сохранит свой настрой на игру и будет попадать вообще всё – кадровая проблема остаётся открытой. Игроков слишком мало. Играть ротацией в шесть человек на профессиональном турнире FIBA – это, мягко говоря, совсем не то, что играть «Стритбаскет-2000». И К-1 нагнетал.

– Нигерия, кстати, на два очка проиграла Венесуэле вчера, видел? Очень бы не хотелось теперь нам нигерийцам проигрывать…

– Почему? – Толстый прищурил один глаз, подсчитывая. – Мы вынесли Венесуэлу на двадцать, значит у нас больше десяти очков форы перед нигерийцами. Есть с чем работать…

Лиздейка вздохнул:

– Это да… Но я с Мигелем с утра разговаривал – он, кстати, тоже про ночь молчит, так вот, после того как мы вчера на последних секундах брали тайм-аут, венесуэльцы считают, что мы их не уважаем и сознательно хотим их слить.

– Какие тонкие и ранимые натуры… – хмыкнул Толстый, – И что ты предлагаешь?

– Не проигрывать…

Толстый демонстративно посмотрел на разминающихся на паркете игроков:

– Отличный план, детка! – перевёл взгляд на Каролиса и вдруг замер. Нервно почесал живот сквозь рубашку. Причмокнул. – Хорошо, давай не проигрывать. Раз так – иди, доделывай свои менеджерские дела, переодевайся в шестой номер и выходи на разогрев. Будешь у нас Микщисом.

– Шутишь?

Сам не уверенный Довидас, прислушиваясь к себе, снова почесался, выдирая края рубашки из брюк. Тщательно заправился. Покачал головой: