Апостолы Революции. Книга вторая. Химеры

– За мои поступки я несу полную ответственность, – резко проговорил Сен-Жюст. – Но я не собираюсь участвовать в том, чего не одобряю. И ни ты, ни кто-либо другой не сможет принудить меня. Я уезжаю в армию, Максимилиан, и надеюсь послужить там республике лучше, чем в Париже. Здесь больше нечего делать. Оппозиция уничтожена. Политическая полиция в наших руках. Поставки продовольствия налажены. Единственная проблема, с которой осталось справиться, – это военные поражения. Южные границы в полном порядке, ты сам регулярно получаешь оттуда отчеты своего брата. Эльзас, который так беспокоит Карно, не подвергается большой опасности. С ним мы справимся без труда, достаточно лишь отправить туда толкового генерала. А вот Север… Нам нужна Бельгия. Как только мы укрепимся на ее территории, войне конец. А вместе с ней – конец революционному правительству и Конвенту. Мы придем к конституционному правлению. И слава тем, кто принесет победу!

– Высоко метишь, Антуан, – задумчиво проговорил Робеспьер. – Так высоко, что рискуешь, подобно Икару, подпалить крылья. До конституции нам так же далеко, как до солнца.

– Победа, Максимилиан, – Сен-Жюст перегнулся через стол и приблизил лицо к лицу собеседника так близко, что тот отпрянул. – Большая победа в Бельгии, величайшая из всех побед Французской республики – и Париж наш, а с ним – и вся страна. Я добуду победу, чего бы мне это ни стоило, или погибну на поле боя.

– Разумеется, тогда Пантеон тебе обеспечен, – пробормотал Робеспьер.

Сен-Жюст предпочел не расслышать его слов.

– Судьба республики отныне решается не в Париже, а на северных границах, – заключил он.

– Ты ошибаешься, ты жестоко ошибаешься, – Робеспьер сжал в кулаке вилку и стукнул ею по столу. – Нам предстоит еще столько изменений, прежде чем общество очистится от скверны, прежде чем враги республики исчезнут с лица земли. И эта битва разыгрывается в столице.

– Оппозиция умолкла, – возразил Сен-Жюст.

– Она лишь затаилась на время, – перебил его Неподкупный, – и ждет момента для нового нападения. Мы должны атаковать первыми, Антуан.

– Победа – вот главный аргумент против любой оппозиции.

– Тюрьмы переполнены, а еще столько врагов разгуливает на свободе.

– Мощь французского оружия заставит врагов склониться перед республикой.

– Революционный трибунал слишком медлителен, он требует серьезного реформирования.

– Кончится война – отпадет необходимость в Трибунале.

– Надо уничтожить пустые формальности, которые тормозят работу революционного правосудия. Вот, над чем я сейчас работаю.

– Надо напомнить республиканской армии, что она несет свободу народам Европы, и Европа падет к нашим ногам. Этим-то я и собираюсь заняться.

Они говорили на разных языках, не слушая друг друга, потеряв всякую надежду убедить собеседника, сыпали словами, постепенно повышая тон, пока Робеспьер не швырнул на стол вилку и не положил конец дискуссии:

– Довольно, Антуан! Этак мы никогда не закончим. Поступай, как знаешь. Поезжай в армию, подставляй грудь под пули! Скройся от реальности под походной палаткой! Наслаждайся сиюминутной славой! Один-два месяца, говоришь? Черта-с два! Барер и Карно только и ждут, чтобы ты уехал, тогда они полностью завладеют Комитетом. Колло и Бийо танцуют под дудку Вадье. Вот уж кто обрадуется твоему отъезду! Лучшего подарка Вадье ты и преподнести не мог! Думаешь, Лежен сможет противостоять Комитету общей безопасности в борьбе за полицию?

– Лежен – честный человек и прекрасный патриот. Я не знаю другого, подобного ему. Что до Вадье, то его влияние ничтожно по сравнению с твоим, Максимилиан. Возьми Бюро полиции под свое шефство в мое отсутствие. Я предупрежу Лежена, что временно он переходит под твое начальство. Он сделает все дело, тебе надо будет лишь ставить свои резолюции на его докладах. Полчаса в день, не больше, уверяю тебя. Если хочешь, он будет заходить к тебе домой, благо Тюильри в двух шагах. Я могу рассчитывать на тебя?

И тут Робеспьер понял, зачем Сен-Жюст позвал его ужинать: ему было нужно согласие коллеги присмотреть за Бюро, чтобы оно не попало под влияние других членов Комитета.

– Ты бросаешь едва начатое дело, Антуан, – осуждающе заметил Неподкупный.

– Не бросаю, а лишь временно оставляю в надежных руках. Через месяц я вернусь с победой, и тогда…

– Северная армия безнадежна. Понадобится не меньше полугода, чтобы сделать из нее победоносное войско. Ты не сотворишь чуда, Антуан.

– Увидим, – улыбнулся Сен-Жюст.

– Полагаю, ты и Леба с собой заберешь?

– Непременно.

– У него жена должна родить через месяц-полтора,– напомнил Робеспьер. – Не уверен, что он захочет ехать.

– Еще как захочет! – бодро пообещал Сен-Жюст. – Мы управимся к появлению ребенка.

Не обращая внимания на скептическое покачивание головой собеседника, он поднялся, жестом подозвал официанта, расплатился и попрощался.