Апостолы

Я шел по мягкой, пружинящей под ногами земле. И она почему-то была розовой в тонких красных прожилках. Отовсюду раздавался мелодичный звон. Это с неба свисали жемчужные нити, унизанные серебряными колокольчиками, звеневшими при каждом дуновении ветра. Я тоже касался этих нитей, и их прикосновенья были нежны, как утренний ветер. А воздух пах чем-то таинственным и южным. «После смерти душа обретает свободу, как отвязанная кошка», — сказал кто-то совсем рядом, и я узнал Такуана. «Что это?» — спросил я, глядя под ноги. «Цветок лотоса», — ответил он. И я понял, что мы идем по лепестку гигантского цветка, а вдали, на горизонте, как огромные зонты, возвышаются еще несколько таких же.

Меня разбудил раскат грома. А может быть свежий озонированный воздух. Я засыпал от недостатка кислорода, как рыба на берегу. Молнии сверкали над лесом, и нещадно хлестал ливень. Внизу стоял Луис и держал обнаженный короткий меч. Такуана рядом не было. «Неужели все?» — подумал я.

Но гроза продолжалась еще, по крайней мере, четверть часа, прежде чем скала затряслась и заходила ходуном, а доска ускользнула у меня из-под ног. Петля начала неумолимо затягиваться. В руках у Луиса сверкнул меч, и я услышал звон у себя над головой и рухнул вниз.

Это было одно из слабых коротких землетрясений в один-два балла, которых японцы почти не замечают. Но его оказалось достаточно, чтобы выбить дощечку у меня из-под ног.

Я упал удачно, даже почти не ушибся. Рядом со мной, лежал кинжал Сугимори, перерубивший веревку. Я извернулся и накрыл его своим телом, моля только о том, чтобы Луис не заметил моего движения. Он бросился ко мне. Я застонал.

— Что с тобой?

— Рука!

Я изобразил, что морщись от боли.

Сугимори коснулся моего плеча.

Я взвыл.

— Сейчас. Минуту! — крикнул он и исчез в пещере.

Лучше бы подольше. Веревка на руках размокла от дождя и ослабла. Я быстро смог перепилить ее. Когда Луис вернулся, держа аптечку, я уже сжимал за спиной кинжал. Японец наклонился ко мне, чтобы помочь. Дурак, доверчивый! Я молниеносно вонзил клинок в грудь нависшего надо мною врага и сбросил тело. Добил, на всякий случай перерезав горло.

Да, я убил человека, который меня спас. Но, ведь если бы они не подвесили меня на скале — и спасать бы не потребовалось. Наверное, какой-то червячок все же завелся в моей неискушенной совести, раз я вообще об этом подумал. Но я плюнул, снял рубашку и аккуратно стер кровь. Посмотрел на брюки. Вид, не лучший. Откровенно говоря — бомжеватый. И запах тоже. Но крови незаметно.

Все же хотелось переодеться. Я стянул брюки с тела Сугимори. Оделся. По ширине — вполне. Только коротковаты. А, ладно! Сойдет!

Не зайти ли в пещеру? Может, рубашка найдется? Такуан, судя по всему, далеко. Иначе бы точно явился на шум. Больше всего я боялся, что он вернется. Я не смогу ему противостоять.

Крадучись, я зашел в пещеру. У стены лежало несколько пластиковых коробок. Открыл. В одной из них оказались рисовые шарики, в другой — какие-то соленые овощи. По-моему, редиска. боже! Как же я проголодался. Я, не задумываясь, прямо на месте, уничтожил содержания двух коробок и понял, что больше не съем. Кроме еды я нашел какую-то сумку, очевидно, принадлежавшую одному из обитателей. Порылся. Одежды не было. Только какая-то тетрадь с записями и немного еды. Ладно. Лето. Не замерзну. Я побросал туда оставшиеся коробки, кинул сумку на плечо и вышел на улицу.

Запоздало сообразил, что надо бы обыскать труп. И только теперь заметил знак на его руке. И передо мной встала картина недавнего землетрясения. Рука, под развалинами и исчезающий Символ Спасения. Луисов знак никуда не делся. Я присел на корточки, взял его за кисть и внимательно рассмотрел печать. Обыкновенная татуировка! Обманщик! Я презрительно бросил на землю холодеющую руку мертвеца.

Больше обыск не дал ничего интересного. Только немного денег. Впрочем, деньги у меня были. Мои палачи даже не подумали их отобрать.

Я сам поражался, насколько я спокоен. «Ну, что, Такуан Сохо, не решил я твоего коана», — сказал я светлеющему небу и углубился в лес.

Глава четвертая

Я сидел на железнодорожной станции и читал записки Сугимори. Вокруг царил великолепный горный пейзаж. Было жарко. Я подошел к автомату по продаже конфет и газировки и купил баночку оранжины. Вернулся обратно на нежно-сиреневое пластиковое сиденье. Я уже пропустил одну электричку.