Апрель

Последние дни Александр Игнатьевич с рассвета до позднего вечера проводил на стройке. Началась сборка арки пролетного строения. В устоях были установлены стальные подушки для пятовых шарниров. Уложили шарниры, собрали соседние с ними панели.

Два вантовых деррик-крана, установленные на обоих берегах, подавали секции полуарок, которые собирались на болты. Такая сборка мостов называется навесной. Во время установки отдельных частей арочных ферм в проектное положение они поддерживаются тросами, идущими от стрелы крана, и тросами, спущенными с устоя.

Александр Игнатьевич внимательно следил в начале сборки за углом наклона первых панелей. Между полуарками должен был быть зазор, необходимый для смычки.

Сержант Андрей Самоваров склепывал балки верхнего пояса моста. Нагревальщик работал у двух горнов; подавальщик выхватывал из них алые заклепки и вставлял в отверстия. Помощник клепальщика легко ударял молотком по заклепке и прижимал ее поддержкой. Самоваров клепальным молотком осаживал и формировал головку. Работа шла быстро и споро. Александр Игнатьевич с хронометром в руке наблюдал за ловкими, рассчитанными движениями клепальщика.

— Три секунды экономии на заклепке, — сказал Александр Игнатьевич, пряча хронометр в карман. — При большом объеме работы это даст значительную экономию времени.

Самоваров, коренастый паренек со светлыми ресницами, закурил.

— В смену, товарищ майор, я даю сто восемьдесят заклепок. Значит, девять минут экономлю. А у меня в отделении восемнадцать человек. Три секунды на каждой заклепке дадут три часа общей экономии.

Покончив с сигаретой, Самоваров взялся за молоток.

— Мой учитель, мастер Корабельников, как-то один пример привел. Запомнился он мне. Взял хорошее, румяное яблоко, разломал его в руках, показал середку. А ее червь съел. «Видишь, Андрей, — сказал Корабельников, — яблочко-то на вид румяное, соком налитое, а в середине гниль. Так и неумелая работа золотое время, как червь, поедает».

«Хорошие слова, — подумал Александр Игнатьевич, доставая из кителя записную книжку в потертой обложке. — Их следует использовать в моей будущей работе».

Но он ничего не успел записать. От дощатого сарая кузницы торопился старшина Гаврилов, батальонный весельчак и острослов и, по его словам, внук знаменитого тульского мастера, который сконструировал самовар «тульский соловей». Самовар этот, когда закипал, начинал выщелкивать соловьиные трели.

В характере Гаврилова была одна черта: он любил устраивать товарищам «приятные неожиданности». Так, заядлому курильщику Бабкину, который жаловался, что на частое верчение цигарок попусту тратит много времени, он подсунул под подушку вместительную фаянсовую трубку и молча посмеивался, когда плотник расспрашивал, кто это сделал. Самоваров в день награждения орденом обнаружил в карманах шаровар портсигар и отличную зажигалку. На такие дела Гаврилов был большой охотник и выдумщик.

— Разрешите, товарищ инженер-майор! — выдохнул Гаврилов и, щелкнув каблуками, медленно поднес руку к пилотке. — Должен вам сообщить неприятное известие: к нам на строительство прибыл гость.

— Ты словно гоголевский городничий выражаешься, — улыбнулся Александр Игнатьевич. — Почему гость — неприятность? Его надо принять.