Апрельская ночь, или Панночка (СИ)

Наутро Компания осмотрелась внимательнее - речка была не очень широкой, но Беорн не уставал напоминать, что соваться туда ни под каким предлогом нельзя. Теперь они с Ганной на пару следили, чтобы никто даже случайно не подошел к волшебной воде ближе, чем на пару шагов.

После завтрака Торин собрал совет, чтобы обсудить возможные пути преодоления водной преграды. Совет был прерван прямо на полуслове: серия сильных ударов по дереву и скрежет валящегося огромного сухостойного тополя - Беорн нашел выход. Тополь был воистину исполинским, поэтому перебраться гномам можно было спокойно вместе с пони, племянники Торина даже попытались поехать прямо в седлах, но тут уже сам Дубощит щедро отсыпал раздолбаям подзатыльников - не время и не место хвалиться удалью! Беспрепятственно и без потерь перейти реку смогли даже великаны, тополь оказанное ему доверие полностью оправдал.

Уже на другой стороне, облегченно отряхиваясь, Ганна и Беорн упустили на секунду из виду оступившегося Бомбура, но перед самой кромкой воды гном был перехвачен за шиворот крюком коромысла. После кузен Бифура и Бофура был отчитан, слегка потрепан подзатыльником, а потом - подхвачен на руки. Ганна вдобавок немного пожурила “круглого чертеняку” и отпустила с миром.

Переход по узкой тропе продолжался, оружие было наготове, но напряжения в той готовности не было: возле Ганны вообще с трудом можно было всерьез о чем-то беспокоиться, её обаяние действовало мягко, но безотказно, гномы, хоббит и великан шли к Одинокой горе радостно и раздольно, будто не на подвиг, а на прогулку, успевая наслаждаться и самим путешествием.

***

Традиционно ночёвка была объявлена, когда пони и их всадники устали сверх всякой меры - Компания спешила выбраться из негостеприимного леса. Взошла луна, когда гномы и великаны стали устраиваться на ночлег, только Бильбо никак не мог успокоиться, ему всё казалось, будто кто-то наблюдает за ними из чащи, причем наблюдает не в одну пару глаз, а сразу в четыре. И весьма близко расположенных - лунный свет как-то обозначил их бликами между деревьев, но это могло быть и игрой воображения.

Ганна приметила, что сегодня чертёнок на диво дерганный и подошла к нему, настороженно вглядывающемуся в чащу, стоящему на границе круга света от костра:

- Гэть, чертёнок, баюшки пора, завтра опять в дорогу, не отдохнёшь ведь, - ласково потрепала Бильбо по голове и тоже взглянула в чащу. Послышался какой-то шорох, отчего-то неприятный. - Что ты там углядел, чертёнок?

Хоббит только повернул голову, чтобы поведать о своих опасениях - панночке, да ещё наедине он мог сказать что угодно, не опасаясь насмешек - но в тот момент, когда почтенный эсквайр открыл рот, прямо с верхних веток на них упал невероятных размеров паук.

Вернее - попытался. Ганна, даже не ожидавшая нападения, отреагировала быстро: оттолкнула Бильбо обратно к костру и отскочила назад сама, впечатав мощный кулак прямо промеж глаз здоровенному паучаре. Этот момент мистер Бэггинс не забудет никогда: одновременно восемь глаз, сползающихся в кучку, это вам не шутки!

- А ну-ка, чер-р-ртеняки, гэть!! - воинственный и ясный громкий крик панночки разнесся далеко над лесом, и хоббит вдруг понял (ловя себя на том, что думает совершенно не о том, о чем надо): поёт она обычно даже очень для себя тихо. - У нас тут убор-р-рка, - пауку достаётся по брюху подхваченным коромыслом, Компания уже шелестит извлекаемой из ножен сталью, - внеплановая!

========== Чёртовы пауки ==========

Ганна орудовала коромыслом и отступала к костру: темнота за кругом света уже кишела отсверкивающими лунным бликом глазками до неприличия отмахавших букашек. Вокруг костра собралась и остальная Компания, Беорн перехватил топор поудобнее и прикинул количество пожаловавших к ним пауков. Выходило никак не меньше двадцати. Где-то в лесу, за тропинкой, опять раздавались неприятные шорохи, которые Бильбо, если бы кому-то в голову пришло спросить хоббита, мог теперь безошибочно отнести к скрежету хитина. Очень тихому и очень ясному. А ещё - очень голодному.

Бильбо оттерли ближе к гномам, за спину Двалина и Дори, однако хоббит собрался с духом, восстановил в памяти картину с закатывающимися восемью глазами и решительно достал свой небольшой, но весьма острый и опасный меч.

Первые злобные пауки подступили вплотную, прищелкивая жвалами и алчно перебирая лапками - уж очень хищникам не терпелось добраться до сладкого живого мясца. Вот только сладкое живое мясцо имело на сей счет своё собственное мнение, тыкало в них гладкими, холодными и острыми железками (в случае гномов и хоббита), но было мясцо и ещё более невоспитанное - те двое, которые разобрали построенную ловушку, опускали на хитиновые панцири тяжеленные деревяшки, а то и просто крушили броню кулаками или сапогами! Пауки скрежетали, хрипели и старались сбить с ног хоть кого-то.