Апрельский кот

– Гхм, мне нужно это обдумать, – пробормотала я, не сводя с него взгляда.

– Давай тогда еще немного подождем, пока ты подумаешь спокойно. Или мне уже можно ехать дальше?

– Нет, не надо ехать, – покачала головой я. – Я уже подумала.

– Да? И как? Каковы выводы? – насмешливо спросил Игорь, и я сама, не дожидаясь новых идиотских вопросов, поцеловала его. Губы у Игоря были теплыми и мягкими, чуть солоноватыми, припухшими. Ах да, он же только что подрался, спасая человека. Как настоящий герой. Чего я никогда бы от него не ожидала. Мне казалось, такие, как он, будут разглагольствовать о правде, чистоте и психологической подоплеке, но, случись реальный переполох, побоятся испачкать пиджак. Я совсем не разбираюсь в людях. Почему Игорь поцеловал меня? Влияние минуты, адреналин, стресс?

– Ты раздумываешь над этим всем больше чем нужно – раз в сто, – покачал головой Игорь и притянул меня к себе. Говоря словами Алисы из книжки, мне было «все страньше и страньше, все чудесатее и чудесатее». Руки у Игоря были крепкими, властными и жадными. Порывистыми жестами он стянул с меня куртку и бросил ее на заднее сиденье. Затем он обнял меня, обхватив обеими руками, так крепко, что мне стало трудно дышать – но я и не очень-то хотела. В конце концов, зачем дышать, когда можно закрыть глаза и отдать губы на растерзание, каждую по отдельности и обе вместе? Подышу потом. Я не целовалась, кажется, лет сто, а так, как сейчас – в запотевшей машине, на месте преступления, с упирающейся мне в бок твердой, несгибаемой ручкой автоматической коробки передач, – пожалуй, никогда. Когда я все же рискнула снова вдохнуть, меня до головокружения одурманил тонкий запах его одеколона, запах пота, усталого мужского тела.

– Ты там жива? – спросил Игорь, и я с удивлением обнаружила, что поцелуй прекратился или, по крайней мере, временно прервался. Этот факт был воспринят мною как скорее негативный. Мне хотелось целоваться и дальше.

– Ты пронзил мне сердце, – пробормотала я.

– Серьезно? – тихо рассмеялся он.

– Нет, не сердце. Печень, наверное. Твоя коробка передач. Кажется, она уже продырявила мое тело.

– Ох, я не заметил. – Игорь отодвинулся, но недалеко, так чтобы только чуть-чуть ослабить давление.

– Что это было? – поинтересовалась я.

– Это? Ты про поцелуй? Или про что-то еще? – усмехнулся он. – Наверное, ищешь сейчас пищу для волнений, размышлений и сомнений. Ты, как я понял, постоянно этим занимаешься.

– Кто ищет – тот всегда найдет, – кивнула я и склонилась, взяла красивое, я бы даже сказала, ошеломительно изумительное лицо Игоря в ладони, нежно склонилась и поцеловала его в губы. Все-таки как странно – простое соприкосновение губ не должно вызывать такую бурную реакцию организма. Я сидела, тяжело дыша, мое сердце билось неровно, словно я умудрилась заработать временную стенокардию, мои руки дрожали, и я одновременно хотела целоваться и боялась, что все происходящее – только сон.

– Так, все! – воскликнул Игорь. – Поехали.

– Что-то не так? – заволновалась я, глядя на раскрасневшееся лицо нашего психотерапевта. Он замотал головой, словно не мог и не желал облекать в слова то, что произошло. Я покраснела. – Извини.

– Что? За что? – Игорь завел машину, положил руку на ручку коробки передач, а затем посмотрел на меня осуждающим взглядом. – Вот скажи, Фая, ты сейчас за что извинялась?

– Я не знаю. Не уверена. Честно говоря, когда я нахожусь рядом с тобой, мне постоянно кажется, что я делаю что-то не так. Но я не хочу домой.

– Ага, – задумчиво кивнул он, а затем, не говоря больше ни слова, поехал по опустевшей улице. Я сидела, вжавшись в сиденье, смотрела на пролетающие мимо меня темные улицы. Поздно, уже совсем поздно. Вечер. Мама, наверное, волнуется. Я редко где-то задерживаюсь, не хочу ее волновать. Хотя иногда она и кричит, что лучше бы я была куда менее воспитанна, лучше бы уже научилась вести себя как беспутная женщина и устроила бы свою жизнь. Что ж, в таком случае она бы одобрила этот поцелуй. Поцелуй. Может быть, мне показалось? Неужели мы в самом деле целовались?

– Фая, не стоит думать слишком много, слышишь? Это я тебе как специалист говорю. Порой это может быть даже вредно.

– Я не умею не думать, – пожала плечами я. – Сейчас я размышляю о том, как бы узнать, как называется твой одеколон. Тоже такой хочу купить.

– Тебе нравится запах?

– Он… навевает на меня сон, – зачем-то ляпнула я. – А у меня же, ты знаешь, проблемы со сном.

– Значит, мой одеколон навевает на тебя сон? Хорошо, очень хорошо. Проверим это. Я тебе лично подарю флакон. То есть остатки флакона.

– Остатки сладки, – рассмеялась я.

– Ты непостижимый товарищ, – бросил он мне, ускоряясь на светофоре.

– Никогда не целовалась с товарищами. Куда ты гонишь? Мы опаздываем? Интересно куда?

– Значит, это был не первый твой поцелуй? – сделал удивленный вид Игорь. – А я-то размечтался!

– Что? – немедленно возбудилась я. – Это в каком страшном сне я должна была сидеть и ждать тебя до двадцати семи лет? Ты не принц же.

– А ты – не царевна-лягушка, да? – рассмеялся Игорь.

– За лягушку получишь! – пригрозила я.