Апрельское озеро

– Что ж, это просто замечательно, просто прекрасно! – ответил граф, не заметив удивлённого взгляда Шеффилда старшего и не менее удивлённого Луиса. – А мы тут как раз закончили обсуждать некоторые детали, – Ривз повернулся к её отцу. – Готовьтесь, у вас есть три дня.

Он откланялся, нахально разглядывая Элисон, затем развернулся и покинул гостиную. Луис подошёл к сестре, схватил за руку и заставил посмотреть ему в лицо.

– Ты что сделала? Мы же договорились, я бы точно сказал...

– Я передумала. Не хотела портить тебе всю жизнь. И потом... Мама была бы расстроена.

– Элисон! – Луис в отчаянии тряхнул головой и отвёл взгляд в сторону. – Ну зачем ты так?

– Знаешь, теперь мне кажется, что ты хотел сделать это не ради меня, а просто, чтобы показать, какой ты благородный и мужественный. Это бы означало, что ты хоть раз в жизнь сделал что-то хорошее для другого человека... А теперь... ты будешь вдвойне мне должен!

Её жёсткий, холодный тон заставил вздрогнуть даже Шеффилда старшего. Под хмурые взгляды отца и брата, она ушла к себе в комнату, гордо подняв голову. Девушка решила, что пусть лучше Луис и дальше мучается со своей совестью или её отсутствием, а она сделает то, что должна.

Три дня Элисон ни с кем не разговаривала, кроме своей старой няньки, которая пыталась дать ей различные наставления по поводу свадьбы и поведения в чужом доме; когда старуха начала говорить о первой брачной ночи, Элисон резко прервала её:

– Молчи, Карла! Мне это ни к чему...

– Но как же, ангел мой? – удивилась нянька. – Ты должна знать хотя бы то, что...

– Ничего я не хочу знать! Я не дам ему себя коснуться, ясно? Просто не позволю ему сделать это. Пусть только попробует!

– И как же долго ты будешь так себя вести?

– Если мне повезёт, пока я не умру!

Старая Карла лишь качала головой и печально вздыхала.

На четвёртый день, после полудня Элисон, одетую в простое, прямое, белое платье с широким поясом, увезли к одной из старых часовен, расположенной недалеко от берега пролива Солент. Девушка знала, что не будет ни многочисленных гостей, среди которых могли бы оказаться её подруги, ни шикарного празднества, и никакого соблюдения старинных традиций и обрядов. С другой стороны, она понимала: это всё было бы глупо, если бы эта ненавистная ей свадьба растянулась на несколько дней вперёд.

Часовня представляла собой каменное, одноэтажное здание с серыми, покрытыми у основаниям плесенью и мхом стенами. Двери как таковой там вообще не имелось, просто невысокая, узкая арка, ведшая внутрь помещения. Элисон осмотрела это место, с которого начнётся её вхождение в чужую семью, и горько усмехнулась в своих мыслях: не так она представляла идеальную свадьбу.

Погода, как это ни странно, была довольно приветливой: светило солнце, на небе не было ни облачка, ветер лишь едва колыхал траву в равнине. Лорд Шеффилд взял дочь под руку (хотя вести её к алтарю должен был именно брат, но девушка отказалась), перешагнул с ней порог часовни, и она увидела пожилого священника и троих мужчин рядом с ним. Само помещение, как оказалось, внешнему облику часовни совсем не соответствовало: здесь было чисто, светло, скамьи и алтарь находились на своих местах. Наверняка, сюда часто приходили жители окрестных деревень.

Чем ближе Элисон и её отец подходили к алтарю, тем отчётливей девушка видела присутствующих: вот сам граф Ривз, в строгом, тёмно-синем костюме; вот Уильям Кэллис, друг их семьи и, судя по его приветливой улыбке, он был бы не прочь стать другом и для невесты. Элисон взглянула на третьего, на незнакомца...

Она думала, что он гораздо старше, но казалось, он был примерно того же возраста, что и Кэллис, и даже был таким же высоким, как Уильям; стоило молодому человеку обернуться, как Элисон встретилась взглядом с его зелёными глазами и тут же поняла, почему многие называли их «дьявольскими». Он не был разодет по-особому для такого случая: на его высокой, стройной фигуре и тёмно-серый пиджак, и брюки смотрелись идеально, Элисон не могла не уделить этому внимания. Вьющиеся волосы пшеничного цвета были слегка растрёпаны, возможно, из-за ветра, или же ему просто было всё равно, как они будут выглядеть. Девушка посмотрела в его загорелое, чистое лицо, но ничего, кроме равнодушия там не нашла.

Его отец пожал Шеффилду руку, успев при этом хорошенько разглядеть Элисон. Мужчины обменялись какими-то дополнительными, незначительными фразами, затем, после на редкость короткой речи священника, молодожёны повторили друг за другом нужные клятвы, надели кольца, которые держал Уильям, и со всеми мелочами было покончено.

– Может быть, ты поцелуешь свою прекрасную жену, Алекс? – спросил Ривз старший, улыбаясь.