Апрельское озеро

– Не бойся, – произнесла она, всматриваясь в Элисон чистыми, голубыми глазами. – Я тебя не обижу.

– Где мы находимся? И что происходит?

– Ты в Нормандии, в Гавре... Англичанка, верно?

– Верно, – ответила Элисон, прижимая руки к груди. – Как... я не понимаю, что произошло.

– Тебя похитили, – сказала женщина так, словно это было чем-то обыденным. – Со мной произошло то же самое три недели назад. Меня хотели продать здесь, но решили дождаться ещё одной для лучшей торговли... Видимо, теперь не так долго ждать осталось.

– Похитили? Но почему? И что значит, продать?

Элисон будто обезумевшая смотрела на свою собеседницу, всё ещё пребывая в шоке, не веря в то, что случилось.

– А то и значит, – женщина вздохнула и, пройдя через всю комнатку, опустилась на скамью. – Нас похитили, чтобы продать. Как рабынь.

– Но кто, чёрт возьми?!

– Насколько я понимаю, просто французские пираты. Ради добычи.

Элисон сжала голову руками и на несколько минут замолчала, согнувшись над полом. Мысли ещё путались в голове, и она убеждала себя, что всё это – лишь дурацкий сон, и не более. Но, открыв глаза, вновь обнаружила себя в этой грязной камере, рядом со светловолосой женщиной.

– Эй! Кто-нибудь! – закричала Элисон, что было мочи. – Помогите! Умоляю, на помощь!!!

– Первые три дня я тоже думала, что докричусь, – отозвалась сокамерница всё тем же тихим, спокойным голосом. – Я даже убежать пыталась. Выбралась на улицу к высоким воротам. Но меня поймали. И с тех пор я больше не пыталась сбежать. Вот, что они сделали со мной, чтобы я даже не задумывалась об этом...

Она вытянула левую руку на свет, проникавший сюда через прутья решётки, и Элисон увидела, что у неё не хватает одного пальца, точнее, мизинца.

– О, боже мой!

Девушка закрыла ладонью рот и медленно опустилась на скамейку рядом. Она всё не могла оторвать взгляда от этой тоненькой, изувеченной руки.

– Поэтому я прошу тебя, больше не кричи. Если будешь делать, как они скажут, останешься в живых. Ты миленькая, тебя не станут портить, если... Просто будь сильной. Как тебя зовут?

– Элисон Ривз, – ответила девушка, едва сдерживая слёзы.

– Меня зовут Агата, я из Руа́на ... Нет, только не плачь, прошу! Верь мне, если будешь слушаться их, то...

Она не договорила, ибо обе девушки услышали скрип ключа в замочной скважине, затем тяжёлая, обитая железом дверь открылась, и в камеру вошёл невысокий, широкоплечий мужчина. Он прошёл вперёд, шелестя подолом длинного плаща по полу, и, взглянув ему в лицо, Элисон беззвучно ахнула: её напугала повязка на его правом, скорее всего, отсутствующем, глазу.

– Это он. Похититель, – прошипела Агата со злобой, глядя на вошедшего исподлобья. – Из-за него мы тут.

Лукаво улыбаясь, мужчина произнёс что-то по-французски и кивнул ей.

– Он говорит, что рад видеть тебя в сознании, – перевела Агата неохотно.

Элисон продолжала сидеть на месте неподвижно, словно онемев от страха, от негодования, от всего этого кошмара. Пока похититель говорил, иногда прерываясь, Агата тихо переводила:

– Говорит, что нас купили, и сегодня ночью отправят в какой-то дом... Говорит, нас купил хозяин дома.

Женщина прервалась, резко и грубо сказав что-то на французском. Похититель, не прекращая улыбаться, всё же жёстко ответил, и Агата тут же присмирела:

– Говорит, что за непослушанье нас могут выпороть... Он говорит, что нас никто не найдёт. Сбежать будет невозможно... Говорит, что за нас хорошо заплатили...

Не сдержавшись, она заплакала – тихо, почти беззвучно – ссутулившись и спрятав лицо в ладонях. Тогда Элисон вскочила со своего места и гневно взглянула на одноглазого:

– Что бы вы там себе ни думали, я – не чья-то вещь! Я не стану подчиняться. И я вас не боюсь, ясно?

Похититель очень долго и внимательно смотрел на неё, выражение его лица становилось всё суровее. Затем он вновь заговорил, а Агата, после минутного молчания, перевела:

– Он сказал, если станешь перечить... он выпорет тебя и бросит своим людям, чтобы они... Эм-м-м... Говорит, сбежать ты не сможешь, потому что ты больше не принадлежишь себе.

Грубо хмыкнув, видимо, позлорадствовав над реакцией девушки, похититель ушёл. Тяжёлая дверь захлопнулась за ним, и ключ вновь скрипнул в замке. Элисон бездумно стояла и глядела в одну точку. Куда-то пропала реальность, в которой она когда-то жила: брат, отец, друзья – всё это испарилось, как дым.

– Я видела и других девушек, – заговорила Агата печально. – Но их больше нет. Увезли куда-то, как и нас увезут ночью. Мне даже страшно представить, что нас заставят делать.

– Я просто искала своего мужа, – Элисон села рядом с ней, едва касаясь плечом её плеча. – Вот я была в порту, в Дувре, а теперь... Франция! Нет, я ему не верю... Меня будут искать! Мои отец и брат сойдут с ума, когда...

– Но не здесь. Три месяца я провела в этой темнице и лишь иногда выбиралась наружу... Мне даже покончить с собой не позволили. Ты знала, что за дверью стоит их человек? Он следит, чтобы ты не могла расшибить голову о стену или ещё что-то... Мы здесь лишь товар для продажи. Живой товар.