АПРК «Курск». 10 лет спустя. Факты и версии

Сколько фотографий командира «Курска» я ни видел, всюду на его лице была улыбка. В штабе 7-й дивизии подводных лодок Северного флота на одном из стендов я обнаружил старый снимок: Геннадий Лячин вполоборота за пультом в центральном посту. На лице обычная немного застенчивая улыбка. Под снимком подпись: «Лучший СПК (старший помощник командира) капитан 2-го ранга Г. Лячин. Бывший командир Б-304. Утвержден военным советом СФ на должность командира АПРК». Еще один стенд, и снова Геннадий Лячин, но уже с погонами капитана 1-го ранга. Под фотографией написано, что по итогам учебного года он является лучшим командиром по боевой подготовке в дивизии.

Вспоминает командир второго экипажа «Курска» капитан 1-го ранга Олег Якубина: «Гену мы все уважали. Во-первых, он являлся самым старшим из нас по возрасту, во-вторых, самым опытным. Он был любимцем дивизии и ему позволялось многое из того, что не разрешалось другим. К себе в экипаж Гена отбирал всех, кого хотел. Естественно, любой командир с неохотой отдает хороших спецов, но, когда просил Гена, ему никто никогда не отказывал. По натуре он был очень спокойным и уверенным в себе. От него прямо-таки шла энергия уверенности. Мы, командиры, периодически вызываемся на флот. По пути всегда стараемся сделать остановку в Коле, попить пива. В последний раз, незадолго до последнего выхода „Курска“, тоже была такая поездка. В Коле Гена говорит: „Давайте я всех вас угощу!“ Все заулыбались: Гена решил за пивом сходить! Скоро возвращается, а в руках куча мороженого. Немая сцена. Он говорит: „Если не хотите, я сам съем!“ Пришлось съесть. На другого, быть может, за такую шутку и обиделись бы, но на него было просто невозможно».

Из воспоминаний офицера штаба 7-й дивизии капитана 2-го ранга Сергея Ковалева: «Гена Лячин был командиром от бога. Добрейшей души человек, но достаточно твердый, а иногда и жесткий командир. Собеседников и друзей располагал к себе сразу же с начала разговора. Прекрасный подводный тактик. Когда в 1999 году в Средиземном море натовцы бросили на поиск „Курска“ сразу несколько АМГ и противолодочных эскадрилий, они даже след корабля отыскать не смогли. В отличие от многих хваленых боевых служб конца 80 — начала 90-х годов „Курск“ вышел на боевую службу в распорядительном порядке, то есть за сутки до директивного срока, по приказу командующего СФ. Геннадий был и прекрасным семьянином. Россия должна беречь и ценить таких командиров, а не терять их».

Вспоминает зам. комдива по воспитательной работе капитан 1-го ранга Иван Надзиев: «У Геннадия Петровича был свой стиль работы, особенный подход к делу, своя мера ответственности за начатое дело. Среди командиров лодок Лячин по праву считался лидером. К нему прислушивались и сами командиры, и офицеры штаба. Он не боялся отстаивать свою точку зрения, не забывал об интересах коллектива. Мы хорошо видели, как он стремился сделать все, чтобы его экипаж считался по-настоящему лучшим. Наши подводники рвались к нему в экипаж, хотели получить хороший старт в службе, набраться командирского опыта. Все знали, что Геннадий Петрович всегда рад поделиться знаниями и в итоге заставит любого члена экипажа решать поставленные командиром задачи на максимально высоком уровне. Организация службы на „Курске“ всегда была одной из самых высоких на соединении. Геннадий Петрович всегда был бодр, полон энергии, и, глядя на него, невозможно было и в мыслях „сачкануть“. Его работоспособность подбивала на работу каждого в экипаже…»

«Примечательно, что в центральном посту на „Курске“ всегда было тихо, — рассказывает начальник отдела подготовки ПЛ управления боевой подготовки СФ капитан 1-го ранга М. Колбунов. — Геннадий Петрович даже на проверках перед боевой службой не повышал голоса. Его уверенность в себе передавалась подчиненным, и все приказы экипаж отрабатывал без заминок. Этот момент очень важен и показателен для единого боевого коллектива».