Аптекарь Нерсес Мажан

- Да, - Линда Ло, до этого энергично расхаживавшая по комнате, остановилась перед аптекарем.- Кстати, меластр, вы продолжаете утверждать, что не знакомы с Урсулой?

- Кто такая эта Урсула? - с наивным видом переспросил Мажан.

- Честность грабителя, разумеется, была относительной,- Линда Ло, словно не слыша Мажана, обращалась к Оскару.- Этот человек забрал двадцать тысяч и векселя, а пять тысяч семьсот двадцать один, не принадлежащих ему, оставил, не тронул. Тем самым он совершил ошибку. Не так ли, меластр Оскар?

Оскар пошатнулся, глаза его словно застыли. Нерсес вскочил и, подхватив его, осторожно усадил на диван. Линда Ло деловито налила из вазы стакан воды и протянула аптекарю...

- Милый мой человек... Я так люблю гладить твои волосы! Ты это чувствуешь?

- Да, Забель.

- Я телерь почелму-то часто думаю о том, что наших с тобой сверстников давно уже нет в живых. Они предпочли обыкновенную жизнь... Сколько поколений сменилось на наших глазах! А мы все еще сохраняем лучшую пору... И ты сомневаешься, пользуемся ли мы всеми благами жизни?.. Пользуемся, потому что живем.

- А во имя чего мы продолжаем эту консервированную жизнь? Какой смысл в нашей долгой молодости?

Забель тихо рассмеялась.

- Мне тридцать, - устало произнес Нерсеc, -Восемь лет назад я начал новую, странную и, конечно, чем-то привлекательную жизнь. Они мои, эти восемь лет. А в действительности мимо промчались десятилетия! А то и столетия... Я не могу теперь вспомнить, когда и как это началось. Но мы стали равнодушными и черствыми. Нам нет дела до тех, кто остается в старом времени, до того, что происходит в их мире. А это ведь люди. Множество людей...

- Ты и в самом деле влюблен,- вздохнула Забель. - Мне очень грустно, Нерсес...

- Знал ли Зенон Джабез, что вы иногда встречаетесь с Урсулой?

- Вероятно, нет... А может, догадывался, но делал вид, что не знает...

- Почему вы позволили себе этот роман?

- Мы полюбили друг друга.

- Да? - Линда Ло впервые с интересом посмотрела на Оскара.- И часто вы встречались?

Оскар покачал голдвой: - Не знаю, что вам на это сказать...

- Спасибо, меластр... У меня нет больше вопросов. Не беспокойтесь: если против вас выдвинут обвинение, у вас будет возможность защищаться. Меластр Мажан, значит, вы не знакомы с женщиной по имени Урсула?

- Я уже говорил: нет.

- Не сердитесь, . меластр, не сердитесь,-улыбнулась Линда Ло...

- Мы себя обманываем, Забель,- сказал Нерсес Мажан.- Печальнее всего, что мы обманываем себя постоянно. И притворяемся, что не понимаем этого. Чем настоящим занимались мы все эти годы? Что успели сделать?

Забель через стол наклонилась к Мажану и пристально посмотрела ему в глаза.

- Милая,-аптекарь попытался улыбнуться.-Когда люди заняты тем, что наслаждаются вечной молодостью, они очень запаздывают. Они запаздывают с изучением глубин собственной души, не успевают понять других, не успевают... полюбить. Им кажется, будто время нескончаемо...- Он ласково погладил ее руку и поднялся.- Я пойду... Засиделся.

Мажан прошел между столиками, рассеянно здороваясь со знакомыми.

Забель молча шла за ним.

У выхода из клуба Мажан обнял девушку за плечи: - До свидания, Забель.

- Я буду ждать тебя, Нерсес.

"И она проснулась от глубокого сна... Увидела светлый, безмятежный мир. Расправила маленькие крылышки, и сила, скрытая в них, напугала ее",

Нерсес Мажан неспешно возвращался домой. Он попрежнему никак не мог сосредоточиться, мысли, словно в горячке, лихорадочно мельтешили.

"Бабочка посмотрела сначала на одно солнце, потом на другое... Она хотела лететь к солнцу, но к какому?.. Она не могла сделать выбор, потому что у ее родителей, дедушки и бабушки было всегда одно солнце, и не было дужды выбирать. В маленьком ее тельце сгущалась тревога. Какая-то неопределенная тревога. Бабочка проснувшаяся от глубокого сна, смотрела на пылающие в небосводе два солнца и не осмеливалась взмахнуть уже расправленными крылышками. Не осмеливалась, не осмеливалась... Потому что эта бабочка оказалась в нашем мире совершенно случайно, совершенно случайно..."

Политые на рассвете тротуары давно уже высохли, мостовая потускнела, потеряв свой лаковый блеск.

Нерсес Мажан остановился у витрины с музыкальными инструментами. Он дытался хоть на время избавиться от преследующих его воспоминаний, от несчастной бабочки, которая увидела вместо одного солнца два и, так и не сумев решить в считанные часы, отпущенные ей жизнью, куда лететь, умерла.

В витринах на черном бархате нежились на солнце отливающие, золотом литавры, деревянные лютни, валторны, элегантно вытянутые трубы.

Продавец, заметив человека, как ему показалось, изучающего инструменты, энергично жестикулируя, пригласил его в магазин.

Нерсес Мажан удивился, но все-таки вошел.

- Вы музыкант, меластр? - спросил тучный продавец, руки которого мелькали в воздухе, не зная покоя.

- Нет.

- Так, - руки описали большую дугу перед полкой с деревянными инструментами.- Вы никогда не занимались музыкой?

- Нет.