Аптекарь в СССР

Советское государство денно и ночно заботится о всех своих гражданах. О всех 260 миллионах. Трогательной заботой не обойден каждый. Чем он дышит? На что живет? Насколько благонадежен? В этом нелегком труде государству помогают разнообразные общественные и индивидуальные доброхоты. От их взора ничего не укроется! Пресловутая пролетарская бдительность, будь она неладна. Какую новую блузку купила Нинка из 24 квартиры и на какие шиши. Какой период супружеских отношений переживает Петрович из 36 квартиры со своей женой. И тут школьник Саблин такой красивый нарисовался. Откуда дровишки-то? «Старухи вмиг тревогу бьют — И вот общественное мненье!» (А. Грибоедов, «Горе от ума»). Такого напридумают — хоть стой, хоть падай!

Судите сами. Советский человек привык считать каждый грош. B чужом кармане. Легальных доходов школьника-восьмиклассника было только рублей десять карманных денег. Нелегальных: 50 рублей за настойку от Иннокентия Леонидовича, который ежемесячно выдувал свой флакон с настойкой как енот яйца, и до десяти рублей от продажи бабой Фросей его травяных пилюль для протрезвления. И то из последней суммы баба Фрося забирала свои 20%, а остаток брал натурой различными травами и настойками. В общем, наш попаданец отнюдь не торговал своими продуктами словно мыльными пузырями, оптом и в розницу.

А тратил Ваня в месяц рублей триста, с учетом, что он не шиковал и купюрами перед носами не тряс. Квартиру не снимал, своим женщинам дорогих подарков не дарил. Дарил разные мелочи: букет, сладости, журнал или ещё какой-нибудь небольшой подарок. Но на модную импортную одежду уходило рублей 100–150, на деликатесные продукты с рынка, полагая, что хороший стол закроет многие минусы его нынешнего существования — рублей 50–70, и на забеги по аптекам и активную скупку медикаментов еще рублей 50–60. И прочее по мелочи расходилось. Жизнь бурлила и искрилась, как великолепное шампанское и Иван несколько расслабился, позабыв скопидомстве. Деньги-то были!

Но как тайну из всего не делай, слухи все равно словно разносимые ветром. Шу-шу-шу… У мальчишки барские привычки! Или же:

«…Говорю я вам. Деньжищи-то какие! Мы работали-работали… Кругом ворье сплошное! Ни стыда, ни совести!»

«…И выходит такой бандит малолетний. И мне: „Привет, бабуля!“ Нет, ну вы слыхали? „Бабуля“!»

«…Мутный иждивенец! Тьфу ты! Нормально здрасте не скажет! Крутит он чегой-то…»

«…Да по нему милиция плачет. Надо сообщить куда следует, и все тут…»

«…Я своими глазами видела — как высунет нож! Вот такенный!..»

И такая дребедень — целый день. То бармен проболтался с которым все дела давно были прекращены, что он у Вани когда-то импортные пилюльки для хорошего запаха брал, то Армен Хачатурович, то ему парень несколько бутылок очень дорогого «коньяка» подогнал, то медсестры в больнице похвастаются шоколадками и конфетами, то Валера «Летчик» проговорится, что он от Вани классные штуки получает.

Все тайное рано или поздно становится явным. А любопытство порождает подозрения. В глазах некоторых особо одаренных фантазией сплетников Ваня представлялся иностранным шпионом или же знаменитым, ужасным убийцей, как минимум, не уступающим славой Джеку-потрошителю. Стоишь перед любопытным народом тут как голый перед расстрельной командой!

А раз деньги у парня водятся, то у людей возникают резонные вопросы. Откуда? И главный: нельзя ли и себе там что-нибудь выкроить? Особенно подобные вопросы интересовали ментов и бандитов. Кому надо — всегда два плюс два сложат. А поскольку первое полугодие воцарения Андропова было суровым, и бандиты старались лишний раз не высовываться, пережидая нелегкие времена, то первыми нарисовались менты. Саблин сейчас походил на хитрую лису за которой идет по пятам огромная собачья свора.

А ведь парень искренне считал, что в нормальном обществе, он мог бы приносить большую пользу. В своих мечтаниях он был знаменитым хирургом, оперирующим президентов и своим искусством медика, спасающим им жизнь. Великим писателем, получившим Нобелевскую премию по литературе. Кинорежиссером, снявшим эпопею, заслужившую Оскара. Горноспасателем, выручающим никудышных альпинистов, застрявших на опасном склоне.