Аптекарь в СССР

За год в гипсе нога атрофировалась и превратилась в багровую ветку, кость обтянутую ссохшимися мышцами и кожей. Ногу надо было потихоньку разрабатывать, но Петру было не до того. Его вышибли из госпиталя и из армии. Дали инвалидность. Зубилин вернулся домой, но тут его тоже подстерегали неприятности. За время его отсутствия, отец, работающий шофером, попал в аварию и разбился насмерть. Невеста храброго вояки, увидев, что тут ловить нечего, нашла себе другого.

У Петра пустились руки, но пока за ним ухаживала мать. Но и она, не выдержав череды неприятностей, скончалась полгода назад. Зубилин ушел в запой. Теперь раз в неделю его навещал только работник собеса и пару раз в год «тимуровцы». После того, как Петр пропил все сбережения, кроме мизерной пенсии — собутыльники стали обходить инвалида десятой дорогой. По квартире Петр еще прыгал на костылях, но спускался во двор, с третьего этажа пятиэтажки без лифта, всего раз в две недели. Саблин дал бы Петру, при таком образе жизни и с его болезнями, всего бы еще года полтора или два. Не больше.

Ивану тоже уже надоело ходить осматривать кандидатов. Понятно, что на спеца не наткнутся даже осмотри их пару сотен. Их просто тут может и не быть. Так что этот ли, другой ли — все равно. Надо работать. Если перефразировать кого-то из великих, империя умирает, когда умирают ее солдаты.

И Саблин, прихватив с собой некоторые из своих специально модифицированных препаратов, повторно навестил инвалида. Зубилин встретил гостя с легкими следами похмелья на лице. Бедное создание, без надежд на сколь-либо нормальное будущее.

В отличии от беседы с доблестным но туповатым санитаром психушки, Иван тут собирался использовать совсем иную легенду. Поэтому с ходу включил сидящего внутри себя пятидесятилетнего мужика.

— Уважаемый, — начал «тимуровец», когда хозяин доковылял на костылях до дивана и уселся на него. — Разговор у нас с Вами предстоит очень серьезный, поэтому я хочу, чтобы голова у Вас была ясной. За одно Вы получите представление о наших возможностях.

Иван достал модифицированную таблетку аспирина, зашел на кухню, плеснул в чашку воды из чайника, растолок свою таблетку и размешал полученный порошок в воде. Получилось нечто вроде «Аспирина Упса» только эффективнее раз в тридцать.

— Пейте, — настойчиво попросил Ваня ветерана-интернационалиста. — Это Вам должно помочь.

Петр, скептически улыбаясь, выпил принесенной воды, но потом лицо его приобрело задумчивое выражение. Головная боль ушла.

— Это просто небольшая иллюстрация моих будущих предложений, — продолжил Саблин. — Итак, мы выбрали Вас. Пока по всем параметрам Вы нам подходите и поэтому Вы получаете уникальный шанс на выздоровление. За такой шанс многие готовы убить!

— А кто такие Вы и о чем Вы тут мне говорите?

— Мы — небольшая засекреченная государственная лаборатория. Почтовый ящик, окруженный полной секретностью. А занимаемся мы как раз медициной и лекарствами будущего. И смею Вас заверить, хотя у нас пока имеются только лабораторные экземпляры препаратов, но достигли мы уже многого. О таком только в сказках говорится, но это все чистая наука.

— И причем здесь я? Для опытов?

— О нет, уверяю Вас, опыты нам не нужны. Мы уже широко приоткрыли форточку в будущее, так что опасаемся, что нам эти руки оторвут. Так что вы нужны нам в качестве охранника и ликвидатора. У нас собственное, автономное правосудие.

— Ты пришел не по адресу! — Петр кивнул на костыли.

— Так давайте поможем друг другу. Нам нужны Ваши навыки, а Вам наши. Уверяю Вас, если я займусь Вами, то через два месяца Вы уже сможете на нас работать по мелочи. А через четыре будете вполне здоровым человеком, так что сможете дать фору многим нынешним спортсменам.

— Это сказки.

— Кого я уговариваю? Что Вы теряете? Посмотрите на меня! Сколько, по-вашему, мне лет?

— Выглядишь как школьник лет на 17, а разговариваешь сегодня как умудренный жизнью мужик.

— И это не маскировка, мне действительно пятьдесят лет и я — академик. Только об этом никому. Охи и ахи отставим в сторону. Я сильно рискую головой. Если кто-нибудь узнает некоторые вещи, которые мы уже можем делать, то меня либо убьют, либо похитят. Представьте себе, что в нашей стране пару лет подряд проходит ежегодная вакцинация, скажем от банального гриппа. А по истечению этого срока несколько наших агентов, с полученными прививками разбрызгивают вирус в странах НАТО на фруктовых развалах или в универсальных магазинах. Возможностей для распространения разной отравы, как видимой, так и не очень, слишком много. И через пару месяцев там заболевает треть населения. Вирус не очень смертоносен, но 3% заболевших умирает. А у нас все давно привиты. А у них — 15 млн погибших. Или нет. Мы можем дать им вакцину, но за это к власти в этих странах придет коалиционное правительство из левых сил, в том числе коммунисты. Какого а?

— Жуть какая-то.