Аптекарская роза

Что-то в этом рассказе насторожило Вульфстана. Ведь вчера вечером архидиакон зашел и к нему. Тогда он не придал визиту большого значения. Архидиакону предстояло отужинать с аббатом Кампианом. Еще до трапезы он заглянул в лазарет, поинтересовавшись, изменилось ли что-нибудь там с тех пор, как он в последний раз обращался за помощью. В свое время Ансельм учился в школе при аббатстве Святой Марии. Накануне вечером, за ужином, он интересовался здоровьем брата Вульфстана, рассказывал послушнику Генри, как некогда боялся лекаря, отличавшегося в молодые годы статью силача. Ансельм расспрашивал и о пилигриме, единственном пациенте. Вульфстану показалось, что эти вопросы задавались просто из вежливости.

Лекарь усадил Люси на сундук у маленького окна.

— Расскажи поподробнее о приходе архидиакона.

— Он спросил у меня, насколько серьезно болен Николас. Я ответила, что не знаю и могу рассказать не больше того, что рассказал ему пристав. Архидиакон, видимо, удивился и спросил, почему я решила, будто он разговаривал с приставом. Тогда я рассказала о том, как Дигби нашел Николаса. Это ему не понравилось. «У лазарета в аббатстве? А что там делал Николас?» Он говорил словно о вражеском лагере, куда Дигби не следовало бы соваться.

— О моем лазарете? — удивленно вздернул брови Вульфстан.

— Архидиакон растревожил меня вопросами. Я сказала, что Николас относил больному лекарство. «Воину?» — спросил он. Я подтвердила, что тому самому, кто назвался пилигримом. Архидиакон и без того был бледен, но тут в лице его не осталось ни кровинки. Он даже схватился рукой за прилавок, чтобы не упасть. Я задала прямой вопрос о его подозрениях, но он предпочел уклониться от ответа, поинтересовавшись, в свою очередь, что же случилось в аббатстве. Я, конечно, ничего не знала и, более того, догадывалась, что архидиакон осведомлен лучше меня. Тогда я попросила его рассказать, кто такой этот пилигрим. Ведь он наверняка знал это. Но архидиакон заморгал и отвел глаза. «Я пока не видел этого пилигрима, миссис Уилтон» — вот и весь ответ. Примерно к такой полуправде прибегали сестры в монастыре, стараясь защитить нас от окружающего мира. Я продолжала настаивать. Тогда он выпрямился и заявил, что придет позже. «Кто он такой?» — не унималась я. «Я еще вернусь», — снова повторил он и заспешил прочь.

Люси, нахмурившись, выглянула в окно.

— Проклятый священник. Он ведь знает, кто этот человек. Почему же не скажет? Думаю, и муж заболел из-за этого воина. — Она обратила гневный взгляд на Вульфстана. — Кто этот пилигрим, брат Вульфстан?

— Моя дорогая Люси, Бог свидетель, не знаю.

— Я хочу с ним поговорить.

Вульфстан покачал головой.

— Он умер.

Она была потрясена.

— Умер? Когда?

— Прошлой ночью. Кем бы он ни был, теперь он не может нам помочь.

Люси перекрестилась. О недавно усопших обычно не отзывались плохо, это приносило несчастье.

— Да покоится он с миром.

— Аминь, — прошептал Вульфстан и потупился, слезы жгли ему глаза. Он чувствовал такую усталость, что уже не мог себя сдерживать.

Заметив смятение лекаря, Люси взяла его за руку.

— Мне жаль, что вы потеряли своего больного.

— Не просто больного. Это был друг. — Голос Вульфстана дрогнул. Лекарь утер глаза и глубоко вздохнул. — Прости. Боюсь, сегодня от меня мало толку.

Она нежно поцеловала его в лоб. Легкое прикосновение губ, всего лишь ласковый жест, но он окончательно сразил монаха. Вульфстан закрыл лицо руками и разрыдался. Люси обняла его и привлекла к себе.

Позже, когда лекарь подкрепился чашкой подогретого вина, он рассказал о своей дружбе с пилигримом и о душевной грусти воина.

— Судя по вашему рассказу, это был добрый человек. Я благодарна, что вы пришли, несмотря на свое горе. Кстати, откуда вы узнали?

— От Дигби. Он специально посетил меня, чтобы рассказать о вашей беде.

— Как все странно, брат Вульфстан: и готовность Дигби помочь, и визит архидиакона. А знаете, если бы я поняла, какая связь существует между архидиаконом Ансельмом и пилигримом, а также между архидиаконом и Николасом, то, скорее всего, разобралась бы в том, что случилось.

Вульфстан промолчал. Давным-давно он дал Николасу слово, что ничего не расскажет Люси о прошлом, и теперь не собирался это слово нарушать. Но ему не давало покоя, что Николас заболел именно теперь, когда находился в аббатстве Святой Марии, где одновременно сошлись Ансельм и его пристав. Лекарь не считал это обычным совпадением.

* * *

Создавая зло в образе Евы, Бог использовал ребро Адама. Он взял от мужчины все самое дурное и сотворил женщину. Так просто, ясно написано, и все же редко кто из мужчин внемлет этому предупреждению. Всех остальных губит собственная слепота.

Ансельм, архидиакон Йорка, стоял коленопреклоненный на холодных, сырых камнях, пытаясь отогнать горестные мысли и помолиться за своего дражайшего друга. Но мысли все время возвращались к Николасу. Добрый Николас, его погубила любовь к женщине, сейчас он так мучительно страдает, что вряд ли протянет долго. Наверное, это даже к лучшему.