Араб у трона короля (СИ)

— Прошу меня правильно понять, — любезным, но решительным тоном произнёс Керук. — Внутренние правила не позволяют мне выдавать ссуду без государственной гарантии или обеспечения.

— Я не понимаю, о чём вы говорите, — глядя свысока, сказал Куртене. — Залог? Это вы хотите отнять у меня имущество?

— Не отнять, а обеспечить возврат займа. Сумма слишком большая. Мы должны быть уверенны…

— Вы должны быть «не уверенны», а счастливы, что я беру у вас ссуду. Я наследник престола… И в любой момент, хоть завтра, могу стать королём. Смотрите не пожалейте потом.

— Прошу меня извинить, господин, но ваш статус не позволяет вам претендовать на наши льготы. Если бы вы были наследником, казначейство компании, безусловно, выдало бы вам ссуду без обеспечения. К моему сожалению, это не так.

— Вы пожалеете, ничтожный… — Маркиз не смог найти продолжения фразы. — И очень скоро.

* * *

— Вынужден сообщить вам неприятную новость. Скорее всего ничего серьёзного, однако… Я обязан доложить.

— О чём вы, Питер?

— Ваш брат маркиз Эксетер прилюдно называет себя наследником престола, готовящимся стать королём Англии.

— Интересно… Где это он так выразился?

— В кабинете управляющего казначейства Ост-Индской компании.

— В вашей компании? — Удивился король. — Что он там делал? Тоже пытался взять ссуду?

— Пытался, ваше величество, но не хотел закладывать имущество и ему отказали.

— Отказали?! Генриху?! О, Боже! Я представляю, в какой он был ярости! Ваши безумно низкие проценты, Питер, сводят всех с ума. Он явно вышел из себя и хотел напугать вашего управляющего.

— Это так, ваше величество, — согласился я. — Однако, получив докладную записку от управляющего с приложенным текстом их беседы, заверенным двумя свидетелями и королевским нотариусом, мы взяли вашего брата под наблюдение и получили достоверные сведения, что он переписывается с ещё одним «наследником».

Генрих с интересом посмотрел на меня, чуть склонив голову на бок.

— С Реджинальдом Поулом[6].

— О! С этим лживым защитником католицизма?!

— Наши люди выяснили, что брат Реджинальда Джеффри месяц назад тайно приезжал в Лондон для того, чтобы сообщить недовольным епископам о подготовке Святым Престолом восстания. Восстание готовится в Корнуоле. А в Девоне готовится восстание за признание за маркизом Эксетером статуса наследника короля.

В королевских покоях стоял двухтумбовый резной стол со столешницей, обтянутой зелёным сукном, сделанный из мной любимого бразильского полированного эвкалипта. Стул с высокой гнутой мягкой спинкой с мягкими подлокотниками очень нравился Генриху. Вся мебель в королевских покоях была изготовлена на бразильской мебельной мануфактуре и составляла единый гарнитур.

Мы его так и называли «Королевские Покои Генриха VIII». Были малые, средние и большие «королевские покои». Этот был «большой». Гарнитуры расходились по замкам баронов и графов как горячие пирожки.

Сейчас мы разрабатывали дизайн «Королевские Покои Франциск I» и «Королевские Покои Карл V».

— Это вы называете: «ничего серьёзного»? — Спросил Генрих, насупив брови и нервно ощупывая пальцами резьбу подлокотника. — Да это настоящий заговор! Положите сообщения информаторов мне на стол. И… Раз уж мы заговорили… Много недовольных нашей церковной реформой?

— Много, ваше величество. Тут, — я показал на папку с бумагами, — донесение о переписке жены маркиза с Элизабет Бартон — монахиней, публично обвиняющей вас в прелюбодеянии и предрекающей вашу скорую смерть. В одном из писем, Гертруда Блаунт сообщает, что маркиз тоже поддерживает Бартон.

— Даже так? Беда. Что же им не ймётся? Видимо, серого кобеля не отмоешь до бела.

— Но и доходы от продажи монастырских земель пополнили нашу казну в два раза, по сравнению с предыдущим годом.

— Нас втягивают в войну с Франциском. Говорят, что он ведёт переговоры с Османами. А он просит нас поддержать его в войне с Карлом.

— Если у него будет поддержка османов, зачем ему мы? Османы преградили нам путь к Тавриде и Азову, перекрыв Дарданеллы и Босфор ещё в двадцать шестом году. Мы даже не смогли исполнить «то» дело. Мне пришлось вернуться ни с чем.

— Да-да. Крутит что-то Франциск.

— Я предполагаю, что он хочет столкнуть нас с османами.

— Но мы ему не верим?! — Рассмеялся Генрих. — Мы никому не верим. Как хорошо, Питер, что вам не нужны деньги и вы не толкаете меня на войну.

— Мне нужны деньги и я знаю, что мне придётся раскошелится на войну, поэтому я и отговариваю вас, ваше величество, — я тоже позволил себе слегка рассмеяться.

Хоть за пять лет мы и стали близки с Генрихом, но вольностей я себе не позволял. Моя дочь вышла замуж в Португалии за сына нашего родового соперника и дальнего родственника. Брат не оставил наследников и замок Аленкер вместе с городом и графским титулом отошёл мне. Я не мог отдать его дочери в приданное, так как этот титул передаётся только по мужской линии. Это родовое наследие.

Король в благодарность, что мы легко отказались от «его руки», подарил Кристине Саутгемптон — небольшой городок в Винчестере, имевший статус графства.

Теперь зять Мигель стал английским графом. Правда по жене.