Арабелла

Удивительно, как много мыслей может пронестись в лишенном кислорода сознании за несколько секунд. Я думала о Мартине, о том, что вопреки тому, что его появление так сильно изменило мою жизнь, я не ненавижу его. Я думала о Валли и Михаиле, о том, что спустя столько лет, они снова рядом. Я закрыла глаза и передо мной стали проноситься моменты, которые привели меня сюда. Я видела взволнованное выражение лица Валли, когда она рассказывала мне и Мартину про Смотрителя. Видела слезы Михаила. Видела Мартина, который обещал, что найдёт меня. И наконец, я видела Элвиса, который уверенным движением вскидывал ружьё.

Моё тело ослабло, голубая вода потемнела и я вынырнула. Я подняла голову над водой всего на мгновение. Раздался выстрел. Я снова погрузила голову в воду. Тут моё плечо пронзила боль, сравнимая только с сильным ударом тока. В одно мгновение вода стала алой и я потеряла сознание. Течение реки отбросило меня в сторону.

Открыв глаза я обнаружила себя на руках у Элвиса, он поднял моё кровоточащее тело из воды и понёс к берегу. Страх вдруг пропал, осталась только сила, которую он мне дал. Я стала бить Элвиса в грудь и вырываться. Он не обращал на меня внимания и продолжал сосредоточенно идти вперёд.

Я посмотрела на небо, затем на реку и лес, и с грустью осознала, что могла бы ещё долго жить в этом мире, любить и изучать его, если бы Элвис не решил отобрать у меня эту возможность.

– Только скажите, за что? – я заговорила с ним, закрыв глаза. Меньше всего я хотела видеть его лицо. Он не ответил. – За что? – повторила я. Он молчал. Тогда я открыла глаза и закричала:

– За что?

Я увидела его лицо. Солнце осветило его морщины. Я пыталась разглядеть там причину, я пыталась понять, почему я должна умереть именно так. Вместо злости или агрессии я рассмотрела в его лице нечто напоминающее тревогу.

– Почему вы хотите убить меня? Почему сегодня? – я плакала и смотрела в его глаза.

Он вынес меня из реки и понёс к лесу.

Я сопротивлялась, но это не имело результата, потому что, вопреки своему виду, Элвис оказался очень сильным. Таким образом он пронес меня ещё метров двадцать. Когда мы остановились, перед нами оказалось то, чего я совсем не ожидала увидеть. На земле лежало подстреленное животное. Чёрное, размером с крупную рысь, в боку у него краснела дыра от пули. Ослабшая челюсть была приоткрыта и позволяла видеть серые клыки. Такими же серыми были когти, торчащие из чёрных лап.

– Вот кто ранил тебя. Если бы не дергалась, вообще осталась бы невредимой. Он притаился, и я не успел подстрелить его прежде, чем он набросился на тебя. Я убил его, затем выловил тебя из реки и оставил на берегу. Пришлось достать и его тушу, чтобы убедиться, что он сдох. Эти твари живучие. Теперь, если позволишь, я отнесу тебя туда, где тебе помогут. Время сейчас в большой цене.

Он опустил меня на землю рядом со зверем, быстрыми, умелыми движениями Элвис содрал рубашку сначала с меня, потом с себя. Моё правое плечо было разодрано от ключицы до локтя. Куском своей одежды Элвис вытер мою руку. Затем достал из своей сумки жестяную флягу с пресной водой и промыл ей всё ещё кровоточащую рану.

С момента выстрела прошло, казалось, пару минут, а мы уже снова были в пути. Элвис, не показывая усталости, нёс меня на руках. Когда время было так ценно, дорога казалась бесконечной. Ощущая мой страх, Элвис пытался меня отвлечь. Он рассказал, что уже много лет ходит по лесу и охотится на хищников, которые нападают на людей:

– Я стараюсь не подпускать их близко к людям. Использую разные методы, но, к сожалению, иногда убийство – единственный выход, – говорил он, делая между словами паузы, чтобы ловить ртом воздух. Его дыхание сбилось от тяжелой ноши.

– Что это за зверь? – тихо спросила я.

Элвис еле заметно прищурил глаза.

– Ты что же, не слышала про грызунов? Это самые крупные и опасные звери этих лесах. Да и во всей Арабелле. Только людьми они не питаются. Они просто убивают всех, кто позволяет себе гулять здесь, в лесу, а тела оставляют нетронутыми. Будто кто-то приказал им охранять территорию. Понимаешь?

В моих теряющих фокус глазах явно читался ужас.

– Но тебе не о чем беспокоиться. Если не будешь больше уходить далеко от дома, они тебя не тронут, – добавил Элвис.

Я чувствовала только боль, но всё ещё оставалась в сознании. В тот первый день Арабелла показала мне, что умеет быть совсем разной: жестокой и беспощадной в лице чёрного грызуна, милосердной в лице Элвиса, прекрасной и безразличной в виде всего великолепия вокруг.