Арабелла

– Да. Это его первое тело. Сам он должен бродить где-то здесь. Надеюсь, он сам выйдет к нам. Подниматься туда за ним я не имею никакого желания.

Я кивнул.

– И да, Мартин, я понимаю, как это непросто – видеть людей такими. Особенно впервые. Ты привыкнешь. Помни, это всего лишь тело. Его первый слой. Его просто похоронят в земле или сожгут. Оно к Арабелле не имеет отношения, – сказал Лев и свернул промокшую карту.

– Зачем он это сделал? Как думаешь? – спросил я.

Лев пожал плечами.

– Я сам не люблю встречать самоубийц. Куда приятнее забирать с собой тех, кто умер не от своих рук. Они чаще всего радостны и благодарны, что у жизни, которую они потеряли, есть продолжение. А эти, они ведь хотят всё закончить. Небытие – их цель. Бессмертие их угнетает. Но мы с тобой должны быть терпимы и к этим людям. Им явно приходится нелегко.

– Но есть ведь и те, кто мечтает об Арабелле? – спросил я.

Лев помрачнел.

– Разумеется. Но я глубоко не согласен с ними. Убивать себя – значит насильно вмешиваться в течение жизни. Это неправильно. Но не мне их судить, разумеется. Моя работа просто сопровождать.

Мы стояли в ожидании, укрывшись от дождя под ветхим жестяным навесом над дверью, ведущей в дом.

Спустя ещё несколько долгих холодных минут, дверь резко, с ужасающим скрипом, отворилась, так что мы со Львом еле удержались на ногах, отскочив назад. На улицу выбежал худощавый мальчишка с растрёпанными чёрными волосами.

– Не он, этот живой, – с досадой резюмировал Лев.

Но не успела дверь захлопнуться, как оттуда появился растерянного вида мужчина.

– А вот этот уже похож! – выдохнул Смотритель.

Мужчина был и вправду выглядел так же, как тот, что висел в окне. На вид ему было не больше пятидесяти лет. Высокий, крепкий, с поседевшими волосами до плеч и глубокими морщинами вокруг больших выразительных синих глаз. Его густые брови не поддались седине, и были чёрными как ночь, придавая взгляду строгости.

Он оглядывался по сторонам и, остановив взгляд на нас, замер.

– Чарли, иди домой, – сказал он. – Скоро мы встретимся.

Самоубийца явно обращался к мальчишке, который в свою очередь не двинулся с места.

– Мальчишка его видит, – тихо сказал я.

– Да, видит, к сожалению. Они и нас с тобой видят. Второй слой тела почти также материален, как первый, мы же это проходили. Оно осязаемо и, разумеется, видимо. В любом случае, как по мне, это крайне неприятная ситуация. Но нам лучше не вмешиваться.

Мужчина обернулся к ребёнку.

– Сейчас же отправляйся домой, Чарли! На улице вообще опасно находиться. Ты нужен маме!

– А ты? Ты ей не нужен? Ты не нужен Джеку и остальным? – мальчик не просто говорил, он закричал так, что стены дома, казалось, задрожали.

– Конечно нужен, поэтому и делаю то, что должен, – ответил мужчина теперь мягче.

Он подошёл к Чарли, опустился на колени рядом с ним и обнял за плечи.

– Сын, я же сказал, что мы встретимся совсем скоро. Я же старше и сильнее вас всех, поэтому должен уйти первым. А ты пока присмотри за мамой, ладно? Мне пора, меня уже ждут.

Он указал сыну в нашу сторону, а затем встал и направился к нам. Смотритель тоже сделал шаг вперёд.

– Доброго вечера, – деланно добродушным тоном сказал он. – Мы Вас проводим. Следуйте за нами.

Мы торопливо зашагали туда, где был открыт раскол.

– С удовольствием, – ответил самоубийца. – Я бы поторопился, господа. – Моё имя Симон, полагаю, вы ведёте меня в Арабеллу, – не сбавляя вежливого тона сказал наш спутник.

Лев удивленно обернулся.

– Вам известно что-то об Арабелле?

– Я слышал о ней, говорят она прекрасна.

– По сравнению с этим местом уж точно, – едко заметил Лев и снова ускорил неуклюжий шаг.

За нами, спотыкаясь, бежал мальчишка, которого Симон назвал сыном.

– Пап! Папа! – кричал он.

– Нам бы стоило поторопиться, – недовольно сказал Смотритель. – Не то он, не дай Бог, увяжется за нами.

– Чарли, сейчас же остановись! – рявкнул Симон, обернувшись на ходу.

Но Чарли только набирал скорость.

– Папа! Что нам делать здесь без тебя? – кричал он.

– Чёрт! Я старался выбрать подходящее время, думал в такой поздний час все дети будут спать, но он услышал, как я ухожу, – тяжело дыша сказал Симон.

– Такие вещи, вообще, лучше не делать, имея детей, – холодно сказал Лев.

– Не было у меня выбора, – ответил Симон.

– Ладно, поздно уже рассуждать. Раскол близко, – сказал Лев схватил двумя руками Симона за плечо.

– Мартин! Мальчишка! Задержи его! – крикнул он.

Только я успел оглянуться, как Чарли подлетел к нам на огромной скорости и уже собирался бросится на отца. Но я успел преградить мальчишке путь и обхватить двумя руками его худое тело. Он бился и вырывался, я держал его изо всех сил, и мы вместе смотрели на то, как Лев и Симон исчезают в расколе.

Раздался характерный хлопок. Разлом закрылся.

Моё сердце замерло и похолодело. Я разжал руки. Чарли упал на камни.

– Чёрт! Чёрт! Чёрт! – завопил я и рванул вперёд. Но вместо того, чтобы оказаться в Арабелле, я поскользнулся на дождевой воде и рухнул на спину.

То, что случилось, было неудивительно, разлом всегда закрывается, как только сквозь него проходит тот, для кого он был открыт.