Арабески ботаники

Вместе с тем невозможно не обратить внимания на обратную сторону медали демидовского меценатства. В Змеиногорске, центре рудной добычи XVIII века, в маленьком краеведческом музее стоит выразительная скульптура А. Иевлева, выполненная из дерева, — «Пугачёвцы в змеиногорской каторжной тюрьме». Колодников пожизненно оставляли под землёй, где они и умирали. Так Императрица Екатерина II карала своих непокорных подданных. И хотя рудники уже не принадлежали Демидововым, тем не менее, и их богатство пропитано болью и страданием бесчисленных приписных крестьян, замученных непосильной работой. И я спрашиваю себя, нравственно ли восхищаться вкладом этого семейства в развитие ботаники и других наук или это кощунственно? Богатство любого капиталиста создаётся потом и кровью простого народа, не зря говорится: «Своим трудом сыт будешь, а богатым — никогда». И если вспомнить, какие бешеные деньги тратились развлечения ради первыми фамилиями России на протяжении веков, если взглянуть на сегодняшнее положение, когда горстка подлецов разграбила Россию и ничего не положила на алтарь науки и просвещения, то остаётся радоваться и гордиться, что в истории России была фамилия Демидовых, поддерживавших развитие отечественной науки почти полтора столетия.

В 1701 году архиерей Дмитрий Ростовский посвятил напутствие Никите Демидову.

Никита Демидовичь, муж благословенный,
и з сином Якинфом буди во всём умноженный!
О всепетая Мати! Ему сопутствуй
сохраняй в дому здрава, на пути присутствуй.

Архиерей Тобольский молит тя усердно:

даруй ему здравие цело и невредно,
Храни благополучно в премногая лета,
избавляй и покрывай от злаго навета.

Дай бог, чтобы не перевелись Демидовы в России!

А нам надо вернуться в середину XVIII века в просвещённое царствование Елизаветы и подобрать тоненькую ниточку, начавшуюся в разорённой Финляндии, и обратить свой взор на молодого лютеранского пастора Эрика Лаксмана.

КРУГ ПЯТЫЙ. ЛИННЕЙ, ПАЛЛАС, БЮФФОН

Вторую половину XVIII века во время царствования Екатерины II называли «просвещённой эпохой». Даже кошмарная тень Пугачёва, на подавление восстания которого были брошены лучшие полки во главе с непобедимым Суворовым, не могла разрушить прелесть дозволенного вольнодумства. В моду вошли философские салоны, подобно тем, что были в Париже. Там обсуждались вольнолюбивые идеи Вольтера, Дидро, Руссо, Гельвеция, Юма, Смита. Сочинения французских просветителей ходили по рукам в студенческой среде Петербурга и Москвы, в среде дворянской молодёжи. Довольно большими тиражами издавались лучшие произведения Вольтера, Монтескье, Руссо и других. Их можно было найти в Оренбурге, Казани, Симбирске, Орле. С 1767 по 1777 годы было переведено и издано отдельными сборниками свыше 400 статей из знаменитой «Энциклопедии» Дидро и Д’Аламбера. Исключительно важную роль для широкого русского читателя сыграли сочинения Вольтера, написанные в простой и доходчивой форме.

Естествознанию в этот период в обширнейшем смысле оказывалось покровительство не только с теоретической, но и с практической точки зрения как наиважнейшему условию процветания государства.

В европейской ботанике безраздельно господствовали идеи Линнея, имевшего в шестидесятые годы колоссальный научный авторитет. Судьба благоволила к Линнею — в 1762 году шведский сейм утвердил его во дворянстве. На фамильном гербе было изображено яйцо, как символ постоянно обновляющейся природы. Яйцо — на щите, окрашенном в три цвета: черный, зеленый и красный, символизирующие три царства природы. Внизу герба — его девиз «Famam extendere factis» [8]. Этот девиз в полной мере соответствовал самому Карлу Линнею, создавшему основополагающие научные труды, которые при жизни принесли ему громкую славу и почёт.