Арабо-израильские войны. 1956,1967. Дневник Синайской компании. Танки Таммуза

Съехались две группы управления — генерала Таля и генерала Иоффе. При встрече присутствовал и полковник Иска, который, подробно повествуя о боях и приключениях своей части, сказал:

— А, да, я только что вспомнил. Илан Яку… Якутиэль или что-то в этом роде… тот, что был вашим адъютантом, как мне сказали. Он погиб.

— Илан? Погиб? — голос генерала дрогнул. — Как?

— В бою против бригады «Президентская гвардия». Единственный погибший в том бою. Хороший парень, я уверен.

Голос генерала Таля обрел прежнюю уверенность. Дела не ждали. Генерал Иоффе предполагал, что на южном направлении, на пути к Бир-Хасне, противник будет оказывать его дивизии яростное сопротивление. С целью ослабить неприятельское противодействие на этом участке, Иоффе попросил Таля атаковать аэродромы в Аль-Хаме и Бир-Хаме. Они определились с границами между дивизиями.

Генерал Таль поспешил вернуться в свою дивизию и послал за полковником Шмуэлем и полковником Меном. Он проинформировал их о намерении захватить аэродромы в Альхамме и Бир-Хаме на рассвете, при поддержке дивизионной артиллерии. Атаковать будет бригада «D», бригада «М» останется в резерве и вступит в действие по приказу в случае возникновения необходимости. Пока командиры совещались, противник пересек путь продвижения передовой группы управления генерала Таля. Две колонны — израильская и египетская — почти соприкоснулись, и сначала египтяне пребывали в уверенности, что группа управления Таля — одна из их танковых колонн, поскольку и те, и другие в данный момент спешили в одном направлении и даже, похоже, собирались присоединиться к ней. Но израильтяне идентифицировали их как египтян и открыли огонь.

После разгрома неприятеля генерал счел необходимым дать двухчасовой отдых своим людям, да и себе тоже. Он смертельно устал. Ему пригнали джип и разложили в нем сиденья так, чтобы командир мог улечься на них. Исключая охрану, все спали там, где были, — около танков, под полугусеничными бронемашинами, у колес джипов, устроившись на прикладах Узи, ящиках со снарядами и канистрах с горючим. У них не нашлось сил даже сделать чай или кофе, они просто упали и уснули. Питавший радиостанцию генератор издал последний всхлип, точно сова, и умолк. Наступила тишина. В эту холодную, сухую ночь дул ветер, какие обычно дуют на бесконечных просторах. Вокруг не нашлось ни кустов, чтобы прошуршать листвой, ни островков травы, лишь горсти песка и пыли вздымал он в воздух. Шакалы не выли, не кричали ночные птицы, даже мухи перестали жужжать. Кругом царило ничем и никем не нарушаемое молчание пустыни, объединяющее все живое и мертвое.

Вдруг тишину прорезал свист. Генератор вернулся к жизни, и радио заработало. Радист подозвал адъютанта комдива, который побежал будить вытянувшегося на переднем сиденье джипа генерала Таля — в Южном командовании не согласились с планом координации действий, составленным генералами Талем и Иоффе.

Таль вернулся в полугусеничную бронемашину, надел наушники и принял новый приказ. Дивизии Иоффе предстояло продвигаться на юг, а дивизия Таля переходила в резерв Южного командования. Если бы солдаты могли слышать разговор, они бы обрадовались, поскольку сообщение означало — их ожидает более продолжительный отдых. Но участники переговоров пользовались кодами.

Они велись между 800 и 1600. 800 (генерал Таль) не соглашался с 1600, а 1600 спорил с 800. Затем Таль попросил офицера связи соединить его с высшим начальством, с 2700. Но это не получилось. Генерал Таль, однако, не успокоился. Он велел офицеру связи установить радиоконтакт, даже если для этого придется вызвать с неба архангелов. Между командованиями лежала пустыня, и офицер связи Пини перепробовал все возможные способы, пока наконец ему не удалось установить контакт с 2700 через промежуточную станцию.

Пока все спали и все пребывало в покое, голос генерала Таля пронзал бескрайнее пространство холодной пустыни. Комдив говорил сдержанно и взвешенно, так что создавалось впечатление, что речь его замедленна. Таль решил убедить 2700 в преимуществах своего и генерала Иоффе плана. Обычного кода не хватало и разговор заполнился импровизированными кодовыми терминами. Маленькая лампочка освещала карту, по которой генерал Таль зачитывал закодированные названия населенных пунктов и направлений движения. Звучало это так, будто они обсуждали план захвата Луны.

Таль: Смотрите, 2700, я хочу пройти вдоль оси Кассиопея к № 34, а мой парень из иешивы, знаете вы его, Гаон из Вильно, обойдет Сталинград и будет наступать на Океан Бурь.

2700: Послушайте меня, 800. Оставьте Океан Бурь Ваал-Шем-Тову и оставайтесь в резерве на Вормсском направлении. Максимум, что вам позволено, наступать на Мехико…

Таль: Мехико? Может, на Пумбадиту?

2700: На Мехико, на Мехико, а талмудистов оставьте в резерве.

Таль: Это ужасная ошибка, 2700. Я бы оставил молельщика из Мезрехии там, где он есть, а наступал бы на Порт-Аллегро с Ваал-Шем-Товом и Гаоном из Вильно и дальше на Пумбадиту.