Арабо-израильские войны 1956,1967: Дневник Синайской компании. Танки Таммуза

В начале сентября 1955 г. Египет решил ужесточить условия блокады, уведомив все пароходства и авиакомпании, что проход по заливу, а также пролёт над ним будут рассматриваться Египтом как пересечение его территории. Посему любой, кто хотел плыть водами залива или пролетать над ним, должен был за семьдесят два часа направить соответствующее уведомление египетским властям и получить от них разрешение. Что же до Израиля, то его судам запрещался проход Тиранского пролива, а самолётам не дозволялось пролетать над ним, поскольку, как говорилось в заявлении, Египет считал, что находится в состоянии войны с этим государством. В соответствии с вышеприведённым заявлением, израильская авиакомпания «Эль-Аль», самолёты которой летали над проливом, лишалась возможности осуществлять воздушное сообщение с ЮАР.

Этот шаг Египта стал последней каплей, переполнившей чашу нашего терпения. 22 октября 1955 г., находясь в отпуске во Франции, я получил телеграмму от помощника Бен-Гуриона, которой мне предписывалось немедленно прибыть домой. (Бен-Гурион вернулся в состав кабинета после кратковременного пребывания в качестве частного лица в Сде-Бокер, но занимал теперь пост министра обороны, но ещё не премьера.) В телеграмме говорилось: «Сегодня утром «старик» встал с постели. (Он болел уже две недели.) Первым его желанием было увидеться с вами. Он хочет, чтобы вы прибыли немедленно». На следующий день я встретился с Бен-Гурионом в его номере «Президент Отеля» в Иерусалиме. Мы обсудили ситуацию, и в конце разговора Бен-Гурион как министр обороны среди прочего сказал мне, что я должен подготовиться к захвату Тиранского пролива — городов Шарм-аш-Шейх и Рас-Насрани и островов Тиран и Санапир — с тем чтобы восстановить свободное сообщение между Акабским заливом и Красным морем.

Через десять дней, 2 ноября 1955-го, Бен-Гурион вновь вернулся к исполнению обязанностей премьер-министра. Представляя Кнессету членов нового кабинета, премьер обрисовал общую политическую ситуацию. Касательно вопроса обороны он высказался в следующих словах: «Только одни лишь вылазки из сектора Газа за первые девять месяцев 1955 г. привели к тому, что 153 человека погибли или получили ранения. Египетские представители в ООН открыто заявили о том, что Египет и Израиль находятся в состоянии войны. Правительство Египта нарушило один из основополагающих законов международного права в отношении судоходства по Суэцкому каналу, тем более что вопрос этот был урегулирован специальной резолюцией Совета Безопасности. Таким образом, целью Египта в настоящий момент, в нарушение принципов свободного пользования морскими пространствами, является закрыть для израильских судов Красное море. Такой односторонней войне надлежит положить конец, поскольку она не может оставаться односторонней вечно. Правительство Израиля готово свято чтить и дух и букву всех пунктов Соглашения о перемирии. Однако соблюдение договорённостей невозможно лишь в одностороннем порядке. Если они нарушаются другой стороной, придерживаться их не обязательно и нам. Если границы не преграда для диверсантов и убийц, они не могут стать помехой на пути защитников. Если наши права грубо попираются на море и на суше, нам необходимо сохранить за собой свободу действий для адекватной защиты. Наша цель — мир, но мы не собираемся кончать жизнь самоубийством.»

6

Премьер не мог бы более ясно выразить перед депутатами Кнессета своё намерение отдать приказ армии перейти границы, если неуправляемая ситуация сохранится.

Положение дел с безопасностью Израиля ни в коем случае не исправлялось, а блокада Эйлата продолжалась. Бен-Гурион не имел сомнений относительно обязанности Израиля отстоять свободу своего судоходства. Сделать это можно было, только овладев проливом. В соответствии с этим, в начале ноября 1955 г. премьер предложил вопрос вниманию кабинета. Однако, несмотря ни на что, правительство сочло момент неподходящим для силовой акции. Вместе с тем оно уточнило, что Израиль должен действовать «в тех местах и в то время, какие сочтёт соответствующими».

Решение было передано мне, на что я отреагировал письмом в адрес Бен-Гуриона 5 декабря 1955 г.