Арабо-израильские войны 1956,1967: Дневник Синайской компании. Танки Таммуза

Шамаю было полтора года, когда в 1940-м его отца, Шмуэля Каплана, члена «Лохамей Херут Исраэль»[98], арестовала британская полиция. Сначала его поместили в лагерь в Мацраа, затем в лагерь под Латруном, а потом в тюрьму в Акре. Наконец он был депортирован британцами в Эритрею. Во время войны его семью уничтожили нацисты в Польше. Отца освободили в 1947 г., когда Шамаю было восемь с половиной, и Шамая воспитывали мать и её родители, к которым он был очень привязан.

— Что случилось? — спросила Нава.

— Ничего, — проворчал он.

Не захотел Шамай и пойти к друзьям, поиграть в джинрамми [карточная игра]. Он рано ушёл спать. В субботу погулял с сыном Итаем, а в воскресенье вернулся в часть.

Все в бригаде знали об инциденте в Нухейле. Некоторые пожимали капитану руку и говорили, что виноват тот, кто выбирал позицию. Другие ругали «Центурионы», популярность которых неуклонно снижалась. «Это чёрт его знает что такое, а не танк, Шамай», — говорили они. «Верно, это не танк, — соглашался Шамай, — слишком сложен».

Но находились и такие, кто радовался его провалу.

Глава 8

Оценка, данная инциденту в Нухейле генералом Талем, такова: это проба сил перед тем, что нам предстоит. Стороннему наблюдателю может показаться, что генерал Таль с самого начала гармонично влился в бронетанковые войска, на самом же деле его вступление в должность командующего вызвало настоящее потрясение. Генерал из тех людей, которые всегда готовы отвечать за то, что делают, которые верят, что пути для совершенствования есть всегда.

Генерал Таль родился в Махамаиме в 1924 г. Его отец, Бен-Цион, был одним из основателей поселения. В 1917-м экспедиционные войска генерала Алленби оказались там в ходе преследования турок. Австралийские разведчики спросили Бен-Циона Таля, в каком состоянии мост Бнот-Яаков (Брод Иакова). Бен-Цион не понимал по-английски ни слова. Он побежал домой, принёс англо-еврейский (идиш) словарь и попросил офицера показать пальцем слова его вопроса. Поняв, что речь идёт о мосте, Бен-Цион немедленно сообразил, что имеется в виду мост через реку Иордан. Он ткнул пальцем в слово «мост» в словаре, а затем весьма убедительно, с большой экспрессией добавил: «Бум!» Теперь, рассказывая эту историю, он с удовольствием подчёркивает: «Видите, Талик происходит из семьи с давним военным прошлым и традициями!»

В 1930 г. семья Таля переехала в селение Мошав-Беер-Тувия, которое к тому времени восстановили (в 1929-м его разрушили арабы). Там Исраэль Таль и рос, пока в семнадцать лет не записался добровольцем в Британскую армию. Он служил во 2-м батальоне Еврейской бригады, сражавшейся с фашистами в Северной Африке и в Италии. Он распрощался с армией в чине сержанта и немедленно поступил на службу в штаб Хаганы в качестве инструктора по автоматическому вооружению. Во 2-м батальоне он считался выдающимся пулемётчиком. Израэль Таль был наделён и некоторыми техническими талантами. В 16 лет он изобрёл оружие для борьбы с кротами (оно называлось «пушка»). Кроты наносили серьёзный ущерб урожаю картофеля и уже, похоже, выработали иммунитет к мышьяку. Исраэль изготовил трубу, заряжавшуюся дробью и устанавливавшуюся как ловушка. Когда крот рыл землю, курок срабатывал и животное получало заряд дроби. Это изобретение производилось на коммерческой основе. Есть и ещё история о его технических талантах. Воюя в Западной пустыне, сержант Таль любил экспериментировать со взрывчатыми веществами. Вместе с другом он находил пещеры, заполнял их взрывчаткой, какую только мог добыть, и с расстояния активировал взрыватель. Однажды взрыв был настолько силён, что комбат в штабе свалился со стула.

За внешней суровостью Таля скрывалась чувствительная натура. Под идеально сидящим, отглаженным мундиром до сих пор угадывается еврейский книжник. Когда видишь его, невысокого и худощавого, склонившимся над штабными картами, перед мысленным взором невольно возникает образ его деда, согбенного над страницами Талмуда. У Таля даже есть привычка накручивать на палец несуществующие пейсы на висках, на самом деле он касается пальцем засевшего под кожей щеки осколка, который постоянно его беспокоит. Когда Таль принимал от генерала Элазара дела, у него уже был готов план действий. Будучи студентом Иерусалимского университета (где он изучал учения Спинозы и Аристотеля), он углубился в исследование методов применения бронетехники в военных действиях и попытался выявить факторы, оказывающие негативное влияние на бронетанковые войска Израиля.

На первом же совещании со своим штабом и старшими командирами он прочёл лекцию, в которой очертил план действий. Офицерам, читавшим письма генерала Паттона[99], энтузиазм генерала Таля, возникающий при виде местности, на которой есть где развернуться танкам, напоминал восторг американского генерала.

— Это местность — идеальный танкодром, — с энтузиазмом произнёс Таль. — Именно для таких ситуаций ЦАХАЛ и содержит крупные танковые силы.