Арабо-израильские войны 1956,1967: Дневник Синайской компании. Танки Таммуза

Люди, проникнутые идеологией кибуца, считали, что дисциплина возникнет из осознания себя неотъемлемой частью коллектива, и не может проистекать из страха перед штрафными санкциями. Они не видели внутренней связи между формальной и реальной дисциплиной в боевых условиях. По их мнению, солдату достаточно выполнять требования военной дисциплины в общем, и не более того. Даже если форменная рубашка солдата расстёгнута, и он носит неуставные носки, это не мешает ему атаковать врага с упорством и смелостью даже в красных, зелёных или серо-буро-малиновых в крапинку носках.

Генерал Таль объяснял: бронетанковые войска не просто сообщество тех, кто желает к нему принадлежать, но огромная техническая сила, состоящая из оперативных частей, а вовсе не из индивидуумов, подчинённых собственным желаниям. Генерал подчеркнул, что он тем не менее тоже за понимание и убеждение, и указал, что офицеры должны объяснять приказы тогда, когда в этом есть необходимость и, если потребуется, не один раз. Но армия не может ждать, когда каждый поймёт, почему ружьё стреляет так, а не иначе, а снаряжение работает таким, а не иным образом. Сотни лет были затрачены на разработку правил применения артиллерии, и убеждать каждого в их верности по меньшей мере бессмысленно.

Как-то, встречаясь с членами одного кибуца, где крайне не одобряли его принцип: «приказ должен выполняться просто потому, что это приказ», генерал не смог сдержаться. «На прошлой неделе я был на похоронах танкиста в одном из кибуцев, — сказал он. — Люди прославляли его как героя, во мне же всё это вызывало только жалость. Он погиб случайно, выполняя простейшее учебное задание, и погиб прежде всего потому, что не принял на вооружение принципа: приказ должен выполняться просто потому, что это приказ. В бронетанковых войсках существует правило: снаряды хранятся в танке без взрывателей по той простой причине, что накапливающееся в боевом отсеке статическое электричество может привести к самопроизвольному взрыву артиллерийских боеприпасов. Приказ абсолютно категоричен. Снаряды должны содержаться в танке так, а не иначе, и этот приказ необходимо выполнять независимо от того, понимает солдат его смысл или нет. Этот же солдат приказа не выполнил и потому погиб».

Талю вновь и вновь приходилось разъяснять смысл своих высказываний: «Нельзя ожидать от большой и постоянно меняющей состав группы, что члены её будут всегда всё обдумывать, делать выводы и обучаться. Вот почему существуют правила, которые регулируют поведение солдата в армии, говорят ему, как надо делать и как не надо. Правила эти основаны на опыте многих поколений людей, служивших в разных армиях, и представляют собой результат научного анализа и эмпирических знаний».

Другой фактор заключается в том, что сама техника требует дисциплины, с которой ЦАХАЛ прежде не сталкивался, потому что не располагал большим количеством сложного вооружения. Глубоко укоренившейся в армии внутренней дисциплины парашютистов, о которой сторонники самодисциплины говорят как о достойном примере, недостаточно военнослужащему, которому приходится участвовать в высокотехнологической войне. Как говорил генерал Таль и своим противникам, и своим сторонникам: «Парашютисты со своим глубоким чувством внутренней дисциплины способны отважно сражаться, даже будучи голодными и в лохмотьях вместо формы. Но ни один танк не поедет, даже под самые воодушевляющие сионистские молитвы, когда в его баке нет топлива или размоталась гусеница».

Стараясь донести до других собственную точку зрения, генерал Таль был вынужден часто приводить один и тот же простой и наглядный пример. «Если выстрела не произошло, согласно правилам, стрелок должен выдержать определённую паузу, прежде чем открыть затворный механизм и удалить дефектный снаряд. Конструкторы установили, что иногда выстрел задерживается. Если стрелок не подождёт, как указано в правилах, может произойти несчастный случай. Но невозможно же ждать, пока каждый усвоит принцип действия взрывателя и то, какие химические процессы происходят в снаряде».