Арабо-израильские войны 1956,1967: Дневник Синайской компании. Танки Таммуза

Генерал Таль подбил сирийский танк со второго выстрела, то же удалось сделать и сержанту Шалому Когану. Однако Ошри оказался более проворным командиром танка, чем командир Шалом Коган. Понимая, что второй «Центурион» где-то застрял, подполковник взял на себя следующую цель и повернул башню в её направлении. Как только экипаж этого сирийского танка, находившегося дальше других, увидел, что его соседи горят, машина начала выползать из укрытия. Ошри повернул башню в сторону удиравшего противника, а генерал Таль с 3000 метров упредил его выстрелом. Водитель запаниковал, и на какое-то время танк остановился. Ошри дал стрелку Талю новое расстояние до цели и скомандовал:

— Огонь!

— Есть огонь! — закричал Таль. — И снаряд угодил прямо во вражеский танк.

Не прошло и трёх минут, как три сирийских танка дружно пылали. Заговорила артиллерия арабов, им ответили израильские пушки. Снаряды противника ложились рядом с израильскими танками, некоторые падали в опасной близости. Поскольку сирийские танки горели, израильтяне сделали вывод, что неприятель бьёт по ним из миномётов. В соответствии с приказом «Шерманы» из своих французских пушек начали отрезать пути отступления сирийским тракторам, находящимся на расстоянии 11 км. Однако полного успеха израильтянам достигнуть не удавалось.

«Центурионы» обрушили огонь своих британских 105-мм орудий на трактора. Корректировавший стрельбу полковник Манди сгорал от нетерпения — ему казалось, что между моментом, когда снаряд покидает ствол, и моментом, когда он оказывается возле цели, проходит целая вечность. В результате «Центурионы», задача которых состояла в уничтожении сирийских танков на высоте № 62, завершили дело до того, как «Центурионы», стрелявшие по дальним объектам, начали укладывать свои снаряды близко к целям.

Ошри приказал водителю вывести танк на новую огневую позицию напротив тракторов и землечерпалок. Водитель тронул машину с места, и тут Ошри понял, откуда же по ним били сирийцы. Это был не миномёт, а танк — четвёртый сирийский танк, который израильтяне не увидели. Снаряд попал в «Центурион» Ошри.

Полковник Манди оторвался от большого полевого бинокля, чтобы взглянуть на приближавшийся «Центурион», шум мотора которого доносился сквозь грохот артобстрела. Встревоженный Манди увидел, что башня «Центуриона» почернела и что командирский люк и антенна исчезли. Но ещё больше поразило его возникшее вдруг впечатление, что в башне никого нет. Понимая, что что-то произошло, он немедленно распорядился оказать пострадавшим первую помощь. Он видел, что «Центурион» подбит, но никак не мог понять, кем и откуда. Офицеры с командного пункта полковника Шлёмо побежали под сильным огнём к подбитому танку. С помощью генерала Таля они вытащили подполковника Ошри за комбинезон, но тот, не выдержав веса грузного человека, порвался, и раненый упал на землю. Генерал Таль выбрался из танка. Его форма была вся залита кровью Ошри.

Осколок пробил подполковнику голову. Он лежал на земле без сознания, в горле его что-то булькало. Он дышал с огромным трудом.

— Освободите его от рации, — крикнул кто-то.

Услышав эти слова, Ошри инстинктивно потянулся к груди, точно пытаясь освободиться от переговорного устройства. Но это было лишь конвульсивное движение. Джип увёз раненого Ошри, которого потом переправили в госпиталь на вертолёте. Не обошлось без потерь и у остальных, стрелок другого танка получил ранение в грудь, а лейтенант Цейтал — в ногу.

Тем временем «Центурион» под командованием капитана Орши завершил выполнение задания, подбив сирийский трактор с дистанции 11 километров. Трактор пылал, как свечка. Стрельба прекратилась спустя три часа, в 13.40.

Генерал Таль вместе с некоторыми из своих офицеров поспешил в госпиталь. Раненый в грудь стрелок умер после операции. Хирурги, оперировавшие его, не верили, что он выживет.

На скамье возле операционной генерал увидел плачущего лейтенанта Илана Якуэля.

— Бенни, я тебе обещаю, если ты выживешь, я останусь ещё на год, — повторял он. — Я клянусь, Бенни.

Когда Ошри пришёл в себя, лейтенант Илан Якуэль сказал ему:

— Ну, Бенни. Я должен исполнить данную клятву. Ты жив, и я останусь в армии ещё на год.

— Какая крепкая броня у этих «Центурионов», — пробормотал Ошри. — В любом другом танке нас разнесло бы в куски.

Новость о клятве Илана Якуэля дошла до генерала Таля, и он пригласил молодого человека к себе для беседы. Очень скоро Илан стал адъютантом генерала.

Теперь «Центурион» получил полную реабилитацию. Уважение к танку было столь велико, что о прежних неприятностях с ним говорили только в шутку. Офицеры, скептически относившиеся к возможностям танка и утверждавшие, что этот мудрёный образчик британской машинерии годится только для английских лугов, но никак не для песков пустыни Негев, стали самыми горячими его поклонниками.

Глава 13