Арабо-израильские войны 1956,1967: Дневник Синайской компании. Танки Таммуза

«Дорогая Гила!

Я был так рад поговорить с тобой вчера. Сегодня утром объявили о возможном прекращении огня, что рушит наши планы. Нам будет стыдно, если сирийцы так просто уйдут. Тысяча поцелуев всем.

Ваш Мош».

Он бросил открытку в почтовый ящик в посёлке, около которого стоял батальон, когда прозвучал приказ: «Приготовиться к выступлению». Эти слова пронеслись по бригаде как электрический разряд, вызвав чувство удовлетворения и даже веселье.

Майор Моше Хавив постучал в дверь дома Абрама Баниона, в доме которого штаб батальона провёл несколько совещаний.

— Разрешите нам использовать ваш дом ещё для одного последнего короткого совещания? — спросил майор Хавив хозяйку, когда та открыла дверь.

Когда последний инструктаж батальона мотопехоты закончился, майор Хавив взобрался в командирскую бронемашину и приказал водителю ехать к Голанским высотам. В полугусеничной бронемашине, двигавшейся во главе колонны к Кфар-Сольду и Гиват-Хаем, находилось пять человек. Со своих позиций на господствующих высотах сирийцы прекрасно видели израильтян и немедленно открыли огонь из длинноствольных чешских пушек и тяжёлых 120-мм миномётов.

Сидевшие в машине Хавива испытывали странное чувство — они ехали на войну, которая, по сообщениям, уже закончилась. Предыдущим вечером все пятеро присутствовали на вечеринке — водитель собирался открыть ресторан и устроил своего рода презентацию, чтобы продемонстрировать свои кулинарные способности. Он варил, жарил, парил, и участники вечеринки пришли к единому мнению: обед удался и запомнится на многие годы. Теперь водитель сказал друзьям в полугусеничной бронемашине:

— Ну, мы сделаем всё, от нас зависящее. А уж что будет, то будет.

Было 10.00.

Доктор Глюк искал медсанчасть бригады, но найти её в колонне бригады, двигавшейся по простреливаемой противником местности, оказалось крайне трудно. Офицеры, которых он спрашивал о местоположении медицинской роты, даже не слышали его вопроса. Они обнимались и кричали:

— Мы идём на Голанские высоты!

В кибуце Хагошрим он наткнулся на медсанчасть пехотной бригады. Командир попросил доктора Глюка и его санитара Ронни остаться. Он указал на зелёные лужайки кибуца, на бассейн и спросил:

— Что вам тут не нравится, Глюк?

Идея доктору Глюку понравилась, на минуту он поддался искушению и почти решил остаться в пехотной бригаде. Было мало шансов найти свою роту на дороге, где царил грохот танков и полугусеничных бронемашин, взрывались снаряды и мины. Но что-то кольнуло доктора Глюка, и он почувствовал, что должен следовать со своей бригадой. Офицер, медик дал ему джип, и он отправился на поиски. Впереди тянулась вереница «Шерманов».

Из люка головного танка высовывался полный и усатый подполковник Биро. Рядом в своей полугусеничной бронемашине ехал майор Мокади. Он немедленно узнал доктора (тот уже принимал участие в разведрейдах его роты), но Мокади не располагал временем для разговоров с доктором и не мог направить его в медсанчасть, поскольку сам не знал, где она.

— Что здесь происходит? — рявкнул недовольный задержкой подполковник Биро.

— Это доктор и санитар, — ответил майор Мокади, — они ищут медсанчасть.

— Врач? Санитар? — удовлетворённо загрохотал Биро. — Скажите, чтобы присоединялись к нам. Они нам пригодятся. — Доктор Глюк и Ронни взобрались на одну из двух полугусеничных бронемашин перевязочного пункта батальона. — Вперёд, за мной! — скомандовал Биро танкистам.

Доктор Лерон, штатный врач батальона, крайне удивился, увидев Глюка, взбирающегося в его полугусеничную бронемашину.

— Что вы здесь делаете, Глюк?

— Присоединяюсь к вам, Лерон.

— Кто у нас забеременел? — шутка понравилась — на гражданке доктор Глюк был гинекологом. Он скривился. — Ну-ну, добро пожаловать, — не стал развивать тему доктор Лерон. — Но нам лучше разделиться. Вы поедете на полугусеничной бронемашине для эвакуации раненых.

Грохот стрельбы стал оглушительным.

— Ронни, я бы сейчас отдал тонну золота за каску, — признался Глюк. В спешке они забыли снаряжение в медсанчасти пехотной бригады. Кто-то в батальоне дал им танкистские шлемы, они приглушали грохот канонады, но не защищали от осколков. В эвакуационной полугусеничной бронемашине никто никого не слышал. Данни, санитар эвакогруппы, передал доктору свёрнутую записку — «Моление идущего в битву», распространённое Раввинатом армии. Была пятница, и получалось, что танкистам и мотопехоте придётся сражаться в субботу. На вершине Гиват-Хаем армейский раввин предлагал солдатам чашу со сладким вином для отправления ритуала Киддуш в канун Субботы[120].

— Доктор! Доктор! — взволнованно закричал солдат, взобравшись на эвакуационную полугусеничную бронемашину. — Есть раненые!