Арабо-израильские войны 1956,1967: Дневник Синайской компании. Танки Таммуза

Сегодня французы буквально спасли нас — от них наконец-то пришли 200 полноприводных трехосных (6×6) грузовиков. Сто машин было передано в распоряжение парашютно-десантной бригады (202-й), которой предстоит наступать на Нахлесском направлении и соединиться с отрядом, который будет выброшен к перевалу Митла. Другие сто получила 9-я бригада, задача которой — выйти к Шарм-аш-Шейху по вади, протянувшейся вдоль западного берега Акабского залива. Мы, конечно, рассчитывали на собственные силы и мобилизовали машины, имевшиеся в распоряжении гражданского населения. Однако их оказалось так мало, что я просто не знаю, что бы мы делали, если бы не грузовики, присланные французами.

Мы решили, что в первую же ночь кампании — с 29 на 30 октября 1956 г., — с целью открыть основные пути наступления нам надо овладеть египетскими оборонительными пунктами на границе: Ницаной, Кусеймой, Кунтилой и Рас-эн-Накбом. Соответственно, я дал добро (после получения согласия министра обороны) на вывод наблюдателей ООН из Ницаны. Пусть лучше жалуются на то, что их выгнали, чем сообщают о стягивании нами к границе находящихся в полной боеготовности войск.

Начальник Гражданской обороны предложил объявить режим светомаскировки в главных городах в день начала кампании, но я отклонил это предложение. Такой приказ вызовет ненужные толки и создаст напряжённость. Я продолжал держаться мнения, что египтяне не атакуют Израиль с воздуха в первые дни, поскольку будут считать наши действия всего лишь усиленной карательной акцией. Также я не согласился с предложением главы ГО исключить из мобилизационных списков «особо ценных» работников. Кампания будет настолько короткой, что угрозы вызвать паралич экономики из-за острой нехватки рабочих рук не существует, а потому нет нужды принимать меры, разумные во время ведения затяжной войны. Разумеется, я не говорю о работниках электростанций и системы водоснабжения. На то существуют специальные комиссии, члены которых знают, кого необходимо оставить, а кого можно призвать.

Через два дня всё начнётся. Завтра отправляюсь с визитом к танкистам. Именно на них возлагается главная задача по разгрому египетских войск.

28 октября 1956 г.

Сегодня утром прошло совещание с сотрудниками генерал-адъютантской службы[29], посвящённое проблемам хода мобилизации.

В первое двое суток, чтобы не сеять беспокойство в народе, мы решили избежать экстренного призыва, что привело к весьма малоутешительным результатам. Многие резервисты не получили повесток по чисто техническим причинам: ошибки в адресах, отсутствие оповещений о перемене места жительства и так далее. Особенно плохо обстояло дело с мобилизацией у танкистов. Например, 27-я бригада на первых порах оказалась укомплектованной личным составом только наполовину. Значительное количество её резервистов приехали в Израиль из Восточной Европы, потому адреса многих из них оказались написаны на венгерском, румынском и пр., так что курьеры не всегда могли расшифровать эту мудрёную азбуку. Поэтому было решено за день до выступления прибегнуть к экстренному призыву, вследствие чего ситуация быстро выправилась[30]. Причина не только в техническом преимуществе такой системы мобилизации, но также — и, возможно, главным образом — в психологическом воздействии. Поскольку армия не прибегала к чрезвычайным мерам, резервисты подумали, что весь призыв — не что иное, как рутинная проверка надёжности системы мобилизации. Но когда они поняли, что их зовут сражаться, они валом хлынули в свои подразделения. Поспешили даже и те, кого не вызывали. Достаточно было нескольким военнослужащим получить оповещение, как слух распространялся среди сослуживцев, и они спешили в части.

Мы убедились в том, что из 100 000 чел., которых мы собирались призвать, явится 90%. Откровенно говоря, мы такой отдачи и не ожидали. Столь значительный процент свидетельствует о «добровольческом рвении» — желании солдат сражаться, а это поважнее любой отчётности и бухгалтерии.

С другой стороны, мне совсем не понравилось «добровольческое рвение», выказанное командующими Региональными командованиями, которые, несмотря на распоряжения, сочли возможным призвать больше военнослужащих, чем им полагалось. Северное командование превысило квоту на 2000 чел., Центральное — на 1500, а Южное — на 1000 чел.