Арабская дочь

— Не знаю, хорошая ли это идея, мама. — Хадиджа неодобрительно смотрит на одноэтажный домик в ряду построек и с ужасом осматривается вокруг. Дом из известняка, который буквально рассыпается от старости. Кое-где видны трухлявые деревянные балки, двери нужно менять. — Никто из нашей семьи или знакомых даже мысли не допускает, чтобы приобретать жилье на Фашлум.

— Ну так мы будем первыми. — С лица старой женщины не сходит улыбка, как если бы она стояла на пороге дворца. — Я уже купила и заплатила, любимые. Нужно это только немного отремонтировать.

— Аббас ведь хотел тебе помочь с деньгами. Нашла бы место получше, — не сдается округлившаяся от беременности дочка. — Еще можно отказаться?

— Но нам с Марысей здесь нравится. — Бабушка обнимает внучку, притягивая ее к себе, хотя девушка, кажется, не очень довольна. — Не всегда человеку выпадает удача жить в особняке. Нужно научиться быть счастливым везде.

— Но пойми, это бандитский район! — Хадиджа не хочет даже войти внутрь. — Если вас ограбят, то будешь радоваться, что не убили.

— Не пугай мне девушку! Я купила домик у югославки, которая жила здесь счастливо более двенадцати лет. Одна с девочкой! И как-то ничего с ними не сделалось!

— А может, они торговали телом… Может, тут был обычный бордель! — выкрикивает Хадиджа еще более отчаянно, а глаза Марыси становятся похожими на блюдца.

— Не болтай глупостей! — Мать, которую сейчас ничто не может вывести из равновесия, объясняет: — Женщина эта была парикмахером и делала прически элегантным дамам из посольств и заграничных фирм. А вокруг живут простые, порядочные, много работающие люди. Почему они должны быть злодеями или преступниками? Только потому, что бедные?

— Ну, если ты так говоришь…

— Через месяц я приглашаю тебя и твоего очаровательного мужа с детками к нам на обед. Тогда увидишь, что можно сделать из такого домика.

Бабушка и Марыся тяжело работают, стараясь приспособить к своим потребностям маленький двухкомнатный домишко. Окна одной спальни выходят на улицу, значит, должны быть все время закрытыми и зашторенными жалюзи от взглядов любопытных прохожих, а окна второй, в которой находится «королевство» Марыси, — на внутренний дворик, самое приятное место в доме. Оно весь день освещено солнцем, поэтому растения, посаженные пожилой ливийкой, растут быстро и даже радостно. Посередине стоит пластиковый стол с четырьмя стульями, за который небольшая семья чаще всего собирается к обеду, в углу спрятан гриль, а на стене закреплен пятидесятилитровый бойлер, который, к сожалению, не поместился в ванной. Прихожая совсем небольшая, но, в общем, ее можно считать еще одной комнатой для отдыха.

Марыся очень устает, ведь она не привыкла к тяжелой физической работе. Но, видя плоды своих усилий, чуть не лопается от гордости.

— Самое худшее было с теми чертовыми подоконниками, — признается она бабушке.

— Не ропщи, внучка. Это неприятно слышать Аллаху, который все знает.

— Извини, но я измучена. Наградой мне будет выражение лиц Хадиджи и Аббаса. Ха!

С той поры тетка вместе с мужем и детьми часто заходит в гости в маленький домик на Фашлум и уже не делает замечаний относительно скромного района. Аббас все же решается и нанимает бригаду, чтобы домик поштукатурили и покрасили. Покупает также тяжелую кованую дверь с большим замком и только тогда вздыхает с облегчением. Сейчас он может спать спокойно, зная, что две близкие сердцу его жены родственницы в безопасности.

Проходит три года. Три долгих года обычной, но приятной жизни, без бурь и больших перемен.

Хадиджа благополучно рожает здорового красивого мальчика и, несмотря на свой возраст, сейчас снова беременна. Ее худенькая модельная фигурка остается в прошлом, но женщина излучает такое счастье, что наверняка не расстраивается по этому поводу.

Муаид отрабатывает два года волонтером в Англии, заканчивает все, какие только возможно, медицинские курсы и возвращается в старое родовое гнездо в Триполи. Он становится совсем другим человеком, причем не только внешне: прежде всего он меняется психологически. Парень поправился, посвежел, научился смеяться, рассказывать анекдоты — он готов помочь всем, кто в этом нуждается. Теперь окружающие видят в нем милого и славного человека. Из отложенных денег Муаид покупает первую в Триполи реанимационную машину, ведь здесь столько всего случается каждый день и очень часто пациента, которому можно было спасти жизнь и здоровье благодаря квалифицированной первой помощи, довозят до госпиталя на тряском пикапе в виде растения. Может, так было и с Самирой, состояние которой нисколечко не ухудшилось, но и не улучшилось. Она просто очень ухоженный овощ.