Арабская кровь

Ему на память приходят события, связанные с покупкой первого велосипеда, тогда трехколесного, который он подарил Адаму в четыре года. Какая была радость в доме! Они поставили его под елочку, потому что в те дни как раз отмечали праздник Айд аль-Фитр – окончание Рамадана – и Сочельник. «Я всегда твердил, что Бог один. Кто знает, может, общий для мусульман и христиан. Поэтому каждый год мы отмечали все религиозные праздники и одной, и другой религии, – вспоминает Хасан. – Я позволил крестить Басе детей и ходить с ними каждое воскресенье в костел. Каждую пятницу надевал на себя и на своего сынка галабии и ходил с мальцом на молитву в мечеть. Малыш еще не мог решить, где ему лучше, чем смешил всех толерантных родственников».

Вдруг, будто кнутом, Хасана ударяет струя холодной воды. Его худое тело качается, как на аттракционах. «Приятно, – думает он, стараясь заглушить распространяющуюся боль в запястьях, за которые он привязан. – Это охладит мое разгоряченное тело, я не буду потеть, как крыса, и выказывать этим слабость. Они еще могут подумать, что это от страха, а до этого мне очень далеко. Немного холодно. Я так же замерз, когда мы ездили сто лет назад с трехлетней Мириам в Закопане. Помню, как заказал себе в корчме рульку и сто граммов водки. Через минуту ко мне подошел незнакомый араб, начал проклинать и под конец наплевал мне в еду. Когда он наконец убрался, хозяин принес мне свежую еду, а водку заказали все вокруг. Кому вредит еда, кому мешает, если раз в год я съем свинину? А как запретный плод сладок! Превосходен!» Кровь во рту – о чудо! – напоминает ему вкус польского блюда.

– Начнешь в конце концов говорить, идиот, или отнимешь у нас всю ночь?

Живодер уже измучился.

– Это молчание ничего не даст! Слышишь меня?! Может, прочистить тебе уши?

При этих словах он бьет Хасана металлической трубой по голове. Но делает это все же с осторожностью. Он не хочет убивать военного, пока тот не скажет всю правду. Или, по крайней мере, ее часть.

Хасан вначале слышит шум, который переходит в резкий свист, а затем чувствует тупую боль и теряет слух. Мужчина уже не может открыть опухшие глаза, но наблюдает сквозь щелки за дальнейшими приготовлениями палачей. Они выдвигают в центр помещения ящик, напоминающий большой аккумулятор. У него есть провода и клеммы для подключения. «Наверное, какой-то автомобиль не заводится, – иронизирует Хасан, зная, что его палач намерен использовать «тяжелую артиллерию». – Что ж, уже недолго, справлюсь, – радуется он. – У меня тоже когда-то машина не хотела…»

Он не успел додумать мысль: к его груди подключили металлические скобы. Ток проходит по его слабому телу. Его трясет, а потом, вконец измученный, он теряет сознание. Мгновенно, чтобы Хасан не умер слишком быстро, один из помощников снова обливает его холодной водой. Сейчас он смотрит на Хасана без презрения. Честно говоря, этот парень начал ему нравиться. Несмотря на щуплое телосложение, у него есть характер. «Никто так долго не выдерживал, – констатирует он, опираясь на свой опыт дознания. – Интересно, как бы вел себя наш шеф на его месте?» Он опускает взгляд, чтобы не выказать почтения истязаемому офицеру. Не дай бог, еще обвинят в соучастии.

Несмотря на маленький стаж, он знает, как действует машина: доносы, сплетни и окончательное решение проблемы по-тихому.

– Скажи, по крайней мере, одну фамилию! Что ты можешь сказать о Муаиде? Муаид Салими. Это имя о чем-то тебе говорит?

Палач нервничает. Он не любит работать по ночам, сверхурочные ему никто не оплатит. Он получает деньги за выполненное дело. Но если не будет результата и информации, а только холодный труп, то он в конце концов сам может оказаться на этом колу.

– Не будешь же ты втирать, что не знаешь его?! А? – вопит он, вспотев от бешенства.

– Знаю, – говорит Хасан. Это его первый ответ на заданный во время дознания вопрос. – Муаид – очень добрый, порядочный и честный человек, – шепчет он, и от усилия, которое ему приходится делать, чтобы произнести хотя бы слово, голова падает на грудь.

– Наверняка! Внебрачный сын Каддафи от мамочки-суки! Все об этом знают! Может, он хотел купить расположение папочки, чтобы тот помог ему выскользнуть из Ливии? Отвечай!

Но он уже не в состоянии ни криком, ни битьем, ни током заставить обвиняемого говорить. Сломанные ребра пробили Хасану легкое. Ток усугубил внутренние повреждения…

– Снимите ублюдка! – верещит палач исполнителям приговора. – Пусть присоединится к своим камрадам. – Он показывает на два холодных трупа, лежащих неподвижно в углу помещения.

В три часа, перед рассветом, машина без номеров останавливается на окраине Бенгази. Из нее выбрасывают большой пакет, и автомобиль отъезжает, визжа колесами. На второй день утром мальчик, пасущий овец на этом месте, находит изувеченное тело ливийского героя и борца за независимость. Многочасовые пытки милостиво закончились выстрелом в затылок.

Народный праздник