Арабская петля

— Чтоб было до фига! Делай, не базарь! Оденешься в его шмотки, проканаешь за нашего. Амеры лица запомнить не могли, только издалека видели. А своим я скажу, чтобы не удивлялись и шума не подымали.

— А ты сам понимаешь, что тебе потом за эту самодеятельность от твоих нанимателей будет?

— А вот это уже, брат, мое дело. Как-нибудь сам разберусь, без сопливых.

— Ну и дурак же ты, Стаська, — покачав головой, укоризненно и вместе с тем мягко произнес Мамба.

— Знаю, — со вздохом кивнул Стасер. — Давай, работай, времени в обрез.

Переодевание заняло не больше минуты, в целом Чучина форма, благодаря свободному покрою, сидела на Мамбе достаточно хорошо, чуть узковата в плечах, а так будто специально на него шили. Стасер придирчиво оглядел новоиспеченного гарда, слегка одернул рубашку, подтянул поясной ремень, но в целом результатами осмотра остался доволен.

— Что с этим будем делать? — Мамба легонько пнул ногой безвольно откинутую в сторону руку Чучи.

— А то ты не знаешь что? — разом помрачнел Стасер. — Ясно, что живым оставлять нельзя…

Тяжело вздохнув, он потащил из ножен на поясе длинный треугольной формы стилет.

— Стой! — махнул ему рукой Мамба. — Ножом нельзя, будут смотреть трупы, возникнут вопросы. Надо стрелять.

Стасер кивнул, соглашаясь и потянулся за уже убранной в кобуру береттой.

— Не надо тебе этого делать, — вновь остановил его Мамба. — Иди, я сам…

Стасер невесело улыбнулся.

— Сделай все быстро, и чтобы ему не было больно.

— Обещаю, — мотнул головой Мамба и оценивающе поглядел на бесчувственного контрактника, облаченного в еще пахнущий его потом и хранивший тепло его тела пустынный камуфляж.

Стасер неловко оскользнувшись на бруствере, вылез из окопа. За спиной послышалась какая-то возня, но он не обернулся. В сотне метров от него группа морпехов суетилась возле похожего окопчика, видимо там была одна из пулеметных точек. Стасер вгляделся пристальнее. Морские пехотинцы привязали к чему-то находящемуся внутри окопа длинную веревку и теперь двое, дружно налегая всем корпусом, тянули ее на себя, а остальные попадали носом в землю. „Что это у них там за забава?“ — отстраненно созерцая это зрелище, подумал Стасер. И тут в окопчике грохнуло, взвился вверх столб дыма и пыли, мелькнули в грязно-серых клубах очертания выброшенного на бруствер изломанного человеческого тела. „Вон оно что, — сообразил Стасер. — Раненый пулеметчик успел перед смертью улечься на гранату с сорванной чекой. Последний привет победителям от воина Аллаха. Молодцы, пиндосы, опытные попались. Не полезли очертя голову досматривать трупы убитых врагов. А то сейчас у правоверного подобралась бы приличная компания для путешествия на тот свет“.

За спиной один за другим грохнули два выстрела. Он вздрогнул всем телом, но не обернулся. Даже когда совсем рядом запыхтел, завозился, выбираясь на бруствер тяжело нагруженный Мамба, он продолжал все так же стоять до боли в глазах всматриваясь в суетящихся возле окопа пулеметчика маринов. На плечо легла жесткая ладонь.

— Не переживай и не казнись. Ты ни при чем, просто так было надо.

— Я не переживаю, с чего ты взял? — голос не подвел, прозвучал холодно и ровно.

Вот только во взгляде, которым он окинул бывшего однокашника, была пустота, черная, мертвая пустота. И жесткий прищур: глаза — тонкие щелочки, чтобы не запорошило несущейся по воздуху пылью неумолимо надвигающейся песчаной бури, или, чтобы не показать, не выпустить наружу непрошенные, внезапно набежавшие слезы. Кто знает?

Мамба молча отвернулся, на своем веку он достаточно повидал слез, которые текут где-то внутри, не прорываясь наружу, и знал, сейчас все правильные слова и любые утешения бессмысленны.

— Пойдем, ни к чему здесь задерживаться, — все тем же отстраненным бесцветным голосом произнес Стасер.

И они зашагали бок о бок, направляясь к недалекой нитке дороги, на которой все еще жирно чадила искореженная броня, и суетились затянутые в пустынный камуфляж фигурки. Мелкими серыми смерчами взвихрялась под тяжелыми десантными ботинками вездесущая пыль. Друг на друга они старались не смотреть, глядя только вперед, где уже можно было явственно различить замершего возле уткнувшегося в кювет „хаммера“ с открытым от удивления ртом Хунту.

Свободное плавание