Арабская петля

„Гражданка“ встретила вопреки ожиданиям неласково. Не верьте бравым отставникам, что на вопрос из серии „ну как там, на гражданке?“ загадочно отвечают: „Не правда, что на „гражданке“ хорошо. На „гражданке“ очень хорошо!“ Не верьте — не очень, да и вообще не хорошо. Чтобы было хорошо надо изначально жить по ее порой непонятным и быстроменяющимся законам, привыкнуть к ее эгоизму и бешеному ритму. Короче, не хрен было столько лет торчать в живущих по совсем другим правилам Вооруженных Силах, а уж если столько времени в них пробыл, то нечего было оттуда срываться и пытаться построить жизнь заново. Не выйдет! Ни у кого не вышло. Оттого явно заметна тоска даже у тех, кто якобы устроился не плохо. „Слыхал, Степаныч то, теперь главным экспедитором в „Добром колбаснике“. Деньги лопатой гребет! Говорит только после дембеля жить начал!“ Ага! Как же, держи карман шире! Полковник, командир лучшего в округе мотострелкового полка, начал жизнь экспедитора и доволен! Не верьте! Не может он быть доволен, даже если платят больше, чем в армии, что сомнительно, все равно не может — масштабы не те, маловато королевство, не развернешься. А уж что говорить о тех, кто даже так не устроился, об огромной армии тех, кто эпизодически подрабатывает дворниками, охранниками автостоянок, ночными сторожами и тупо пропивает грошовую пенсию, лишь на дне граненого стакана находя утешение.

Профессиональный военный, особенно тот, кто прослужил лет пятнадцать и больше, он человек особый. Посильнее характером, чем многие на „гражданке“, пожестче и вместе с тем в некоторых вопросах наивный и беззащитный как ребенок. А еще у него ничего нет. Квартира, если есть, принадлежит государству. Зарплаты едва хватает на еду и одежду, так что счета в банке не заведешь. Машина, даже если он наскреб на нее денег набрав ссуд и по уши закопавшись в долгах, всего лишь десятилетняя развалюха. Дача, вернее огород, и гараж есть, но они ничего не стоят, потому что с собой на дембель их не увезешь, а продать в военном городке за нормальную цену нереально. Вот так. Пока сверстник профессионального солдата, не покидая пределов родного города, корпел себе мелким офисным клерком в преуспевающей фирме, постепенно делал карьеру, обрастал связями, нужными знакомствами, завоевывал положение в обществе, тот мотылялся по горячим точкам, гнил в Богом и людьми забытом таежном гарнизоне, терял все связи с родными и друзьями. Каков же итог к сорока пяти годам, а именно таков предельный возраст состояния на действительной военной службе для большинства военнослужащих? Итог не в пользу последних: с одной стороны мы видим устоявшегося, многого добившегося в жизни, уверенного в себе мужчину с четко распланированным будущим, накопленным и приумножаемым благосостоянием, а с другой его одичавшего в таежной глуши и постоянных командировках ровесника, получившего, не без того, от родного государства квартиру где-то в окраинных новостройках, взамен прежней в центре города, прав на которую он лишился поступив в военное училище. И нет у счастливого дембеля ни друзей, ни знакомств, а значит, нет перспективы устроиться на достойную работу, кому ты нужен в сорок пять лет? Да и сам город, в который вернулся после двадцатилетнего отсутствия родным можно назвать лишь с большой натяжкой. И в то время, когда все нормальные люди могут спокойно почивать на лаврах, пожиная плоды приложенных в молодости усилий, отставник начинает заново жизнь, причем в гораздо более жестких условиях, чем при первом рождении. Удачи тебе, солдат! Вдруг хоть кому-то наконец повезет!

Стасер по сравнению с типичным отставником был в гораздо лучшем положении, и главным его преимуществом стал, конечно, возраст. Потому как ушел он из армии не сам, по предельной выслуге, а его ушли. Штабной подполковник слово сдержал — сделал все возможное, чтобы упечь Стасера на зону, но не вышло, слишком уж незначительным был с точки зрения уголовного права происшедший эпизод, даже телесные повреждения, что заполучил подполковник, оказались всего лишь легкими. Но из армии пришлось уйти, правда, Стасер сумел-таки выторговать у виновато прятавшего глаза кадровика вполне приличные условия увольнения. Так что, как говорится, нет худа без добра, в личном деле стояла совершенно невинная формулировка „уволен в связи с общим сокращением Вооруженных Сил“, а к ней прилагалась вполне приличная характеристика. Ни малейшего намека на истинные обстоятельства ухода из армии не отыскал бы и самый придирчивый начальник отдела кадров. И при всем этом он был почти на пятнадцать лет младше стандартного дембеля, а значит, имел достаточно хорошие шансы в той конкурентной гонке за место под солнцем, в которую независимо от желания вступает каждый военнослужащий, лишь только за ним захлопывается дверь военкомата, где он встал на воинский учет в связи с увольнением в запас. Итак: на старт, внимание, марш! Гражданская жизнь стартовала!