Арабская поэзия средних веков

Что со мною стряслось? Я сношу терпеливо беду,
Бейтам Рубы под стать, перемены судьбы я не жду.

Стал я точным подобием слабого звука в глаголе.

Над врачами смеются мои застарелые боли.

Жизнь моя затянулась, пора мне домой из гостей,

Мать-пустыня взыскует моих долгожданных костей.

Разве я из-за пьянства дойти не могу до постели?

От ночных переходов колени мои ослабели.

Надоела мне жизнь, истомил мою душу народ,

Чей правитель нещедрый лишил его добрых забот.

Говорят, что правитель — народу слуга и защита,

А у нас попеченье о благе народа забыто.

Убедился я в том, что не вдосталь еды у людей,

Что подлейших из подлых писатели наши подлей.

То и дело хадисы твердят наизусть грамотеи,

А богатство их сделало крыс ненасытных жаднее.

Преступи хоть на палец предел установленных прав,

Отвернется твой друг, отщепенцем тебя обозвав.

Так размеренный стих, измени в нем единое слово,

Даже букву одну, — от себя отвращает любого.

Спящий сном любовался, а жизнь безвозвратно прошла.

Чем же сон одарил его, кроме убытка и зла?

Славь деянья создавшего землю тебе на потребу,

Над которой созвездия пламень проносят по небу!

Знает зависть и конь, на чужую косится судьбу

И завидует тем, что со звездочкой белой во лбу.

Жизнь — как женщина в дни очищенья: желанна,

Да помочь нам не может. Но жизнь такова постоянно.

Не пресытившись ею, от жизни уходит богач;

Бедный тоже уснет и не вспомнит своих неудач.

Спорят, ссорятся жизнелюбивые законоведы,

Ищет мудрость их мнимая славы и легкой победы.

Я пристрастие к жизни хотел бы себе запретить,

Но лица не могу, не могу от нее отвратить.

* * *