Арабская поэзия средних веков

Справедливость забыв, седина на меня нападает;
Как правители наши, нечестно она поступает.

Словно ночь надвигается властно на пряди мои,

Но еще не расправилась ночь с белизною зари.

Мрак ночной, уходя, черноту моих прядей уносит,

И уже истощилась она и пощады не просит.

Мои черные волосы день ото дня все белей.

Мои зубы чернеют, простясь с белизною своей.

* * *

Остатки радости твоей — как опустевший дом,
Где только стены, и зола, и немота кругом.

Твои виски с их сединой — свидетели того,

Что близится последний час, не скрыться от него.

Просроченные векселя — морщины, седина.

Хоть ты банкрот, но смерть твоя оплатит их сполна.

* * *

Вот всходят звезды в волосах и не заходят:
И день и ночь они на темном небосводе.

А чернота волос — как будто мрак ночной,

И мрак тот светом весь пронизан — сединой.

Сначала седина предостеречь нас хочет,

И нам она не лжет, хотя беду пророчит.

Посланца смерти направляет к нам она,

Но мы не верим ей и не теряем сна.

«Нам долго жить еще», — мы говорим ей кротко.

Но ведь любая жизнь нам кажется короткой.

Как нас обманывает жизнь и предает!

Всё — обольщенье в ней: приход ее, уход.

Седой старик на жизнь не смотрит безучастно,

Но жизнь свою продлить пытается напрасно…

Как будто девушки не восхищались мной,

А я не сравнивал их с солнцем и луной.

Как будто радости и счастья не бывало,

Когда прозрачные спадали покрывала.

* * *

Ушла твоя молодость — жил ты под сенью ее,
И трудно сказать, где теперь обретешь ты жилье.

Нет прежней веселости — гонит ее седина.

Считайся с ней: речь ее доводов веских полна.

* * *

«Промчалась молодость твоя», — мне люди говорят.
«Промчалась, — отвечаю я, — не возвратить назад».

О, если бы она со мной осталась навсегда,

Благословенным даром жизнь казалась бы тогда.

Без покрывала седина пришла средь бела дня,

И те, кто мною помыкал, покинули меня.

Проходит и уходит жизнь, как тень от облаков,

И кратки радости ее, и призрачнее снов.

* * *

Я другом молодости был, и вдруг без сожаленья
Она покинула меня, исчезла, как виденье.

Под сенью дерева я жил, душа забот не знала,

И неожиданно листва с его ветвей опала.

* * *