Арабская поэзия средних веков

Как мог ты пить вино и пировать с любимой
У края гибели своей неотвратимой?

О ты, кого мечта так долго ослепляла,

Жизнь коротка твоя и дней осталось мало.

И каждый день судьба, что стольких погубила,

Тебе указывает, где твоя могила.

Так жизнь устроена: порадует вначале,

А вслед за радостью приходят к нам печали.

Они отнимут все, что накопил ты прежде,—

Конец твоей мечте, конец твоей надежде!

Их изгоняет явь, и по ее веленью

Приходит истина на смену обольщенью.

* * *

Коль ты разумен, то в шелка не облачайся
И благовоньями с утра не умащайся,

Не надевай колец, чьи камни как лучи,

Плащ за собою по земле не волочи.

Не чванься. Пусть твой шаг всегда неслышным будет,

Не должен восседать ты с выпяченной грудью,

Не должен важничать: куда б ни привели

Тебя твои пути, будь скромен, будь в пыли,

Ходи нечесаный, в невзрачном одеяньи

Из самой что ни есть простой и грубой ткани.

И пусть твои глаза без зависти глядят

На тех, кто облачен в сверкающий наряд,

Кто силой наделен и чьи надменны речи,

Кто наслажденьям предается каждый вечер,

Кто совесть заглушил, но отрастил живот

И кто не думает о том, что завтра ждет.

Сегодня на коне он будет красоваться,

А завтра под бичом кричать и извиваться.

То впал в немилость он, то снова на коне…

Нет! Зависть вызывать иль жалость — не по мне.

* * *

И счастья в жизни не найти,
И от судьбы мне не уйти,

И сколько б ни старался я,

Другой удел — не для меня.

Так что же взяться заставляет

Меня за дело, что толкает

Тащить весь этот груз опять?

Хотелось бы мне это знать!

* * *

Стары кости мои — только грусть не стареет моя.
Иссякает терпенье, а слез не иссякнет струя.

О покинувший нас, я не тешусь надеждою ложной:

Лишь на Страшном суде наша встреча с тобою возможна.

Как была бы прекрасна могила, когда бы не ты

Был сокрыт в ней, а я, твой отец, чьи разбиты мечты!

Я в великом терпенье пытаюсь найти утешенье,

Но тому, кто в отчаянье впал, не поможет терпенье.

* * *