Арабская поэзия средних веков

Все дома опустели, нигде голоса не звучат.
Всюду скорбь воцарилась, весь мир этой скорбью объят

О тебе я горюю. Когда б тебя смерть не скосила,

Ты придал бы исламу и добрым обычаям силу.

Абу Бекр, не хватает мне слез, чтоб оплакать тебя!

Просыпаюсь, стеная, день божий встречаю, скорбя.

Вспоминая тебя, восклицаю: «О, горе мне, горе!»

Мне никто не ответит, теперь только эхо мне вторит.

О, души моей светоч, опора в превратной судьбе,

Почему обошла меня смерть, приближаясь к тебе?

Мы бы вместе тогда погрузились в пучину могилы,

Был бы саван один, и одна бы нас мгла поглотила.

О, какая душа в оболочке телесной жила!

Приюти эту душу, Аллах, она чистой была.

Если б даже весь мир за него предложило мне небо,

Он бы тоже за жизнь его платой достойною не был.

* * *

Я разлучен с ним навсегда. О, горькая разлука!
Страшнее Страшного суда мне выпавшая мука.

Пришли отчаянье с тоской и сердце сокрушили.

Лишь часть души еще со мной, другая часть — в могиле

Терпи, мне люди говорят, храни в беде смиренье.

Я отвечаю: «В сердце ад, и кончилось терпенье».

Неоперившимся птенцом, что набирался силы,

Он был, и вот своим отцом опущен в тьму могилы.

И если я тебе скажу: боль улеглась немного,

Не верь мне, я с ума схожу, растет моя тревога.

На что бы взор ни бросил я, повсюду смерти жало,

И кажется, что вся земля его могилой стала.

Когда бы птицей в райский сад душа моя летела,

Она к могиле той назад вернуться б захотела.

* * *

Вот маленький колдун, исполнен он отваги,
Хоть слабая рука им водит по бумаге.

Слова, им сказанные, — немы, но глаза

Способны услыхать все то, что он сказал.

Звучать и трепетать сердца он заставляет,

Картины яркие в сознанье вызывает,

Нанизывает не жемчужины — слова,

Велит, чтоб строчками бумага расцвела.

Захочет кратко ли сказать или пространно,

Красноречивее он может быть Сахбана.

Пусть ты отсутствуешь, пусть от него далек —

Он не боится расстояний и дорог.

Ты видишь, он судьбой повелевает даже:

Должна она исполнить все, что он прикажет.

Хоть тонок он и слаб, зато в делах велик:

Зови его в беде — придет на помощь вмиг.

И пусть он мал на вид, огромный отклик сразу

Находит речь его, пленяющая разум.

В людские души проникает эта речь,

Чтоб их утешить и от зла предостеречь.

Когда с бумагою он в разговор вступает,

На ней он словно черный жемчуг рассыпает.

Или как будто ты на ней увидел вдруг

Весенние цветы, усеявшие луг.

ИБН XАНИ

* * *