Арабская поэзия средних веков

Укрепили стоймя восковое копье.
Наконечник блестящий на нем — из огня;

И огню предает оно тело свое,

За слезою слезу золотую гоня.

Словно кротость, сумевшая гнев побороть,

Тихий свет разливается, сумрак тесня.

Силой духа сжигает свеча свою плоть

И повадкой такой удивляет меня.

* * *

Ты пышной пеною наряд свой убрала,
Покров прозрачный твой как будто из стекла.

Когда же проплывут здесь лодки на рассвете,—

Ты будешь, словно меч узорчатый, светла.

А я к тебе пришел, когда мерцали звезды,

Их жемчуг сказочный окутывала мгла.

Закат изранили удары звезд падучих,

Как копья меткие, и ранам нет числа…

Смешайся с солнцем вновь, как с камнем философским,

Чтоб влага светлая стать золотом смогла.

* * *

У неба учишься и следуешь за ним:
Сама в движении, а полюс недвижим.

Ты делаешь добро и зерен ждешь в награду…

Кормилица людей, — тебя благодарим.

Серебряной муки ты даришь водопады,

Когда зерном тебя накормят золотым.

* * *

Неумолимая, не торопись, постой!
Грешно смеяться так жестоко надо мной.

Когда в глазах моих зажжешь ты свет вечерний

Своею утренней сверкающей зарей?

Мечтами о тебе измучен я безмерно,

Ты скорбь души моей смири и успокой…

Ты сердце рвешь мое: в игре жестокой, скверной

Тебя ждет выигрыш — и первый, и второй…

На клочья сердце рвать, — о нет, еще, наверно,

Никто не тешился подобною игрой.

* * *

Слез утренних с небес струится водопад,
Вороны, каркая, нас разлучить спешат.

Я так молил ее: «Волос кромешной тьмою

Опять заполни мир и ночь верни назад».

О, ночь осталась бы, и в сладком примиренье

Преодолелся бы мучительный разлад…

В устах ее и блеск жемчужин драгоценных,

И нежной влажности весенний аромат.

Что ж ран не исцелил я влагой чудотворной?

Прекрасная цветет меж каменных оград,

Где вечно стерегут ее мечи и копья,

Как тайну нежную и как бесценный клад.

О, подожди еще, не убивай, помедли!

Сгорает только тот, кто пламенем объят…

Зачем же от любви ждать вечного блаженства?

В ней горечь едкая, в ней только боль утрат…

* * *

Пришла в смятении, а вдруг следят за ней?
Газель от хищных так скрывается зверей.

Подобно мускусу она благоухала,

Кристаллов камфары была она светлей.

И в сердце бурное внесла успокоенье,

И утолила зной безудержных страстей.

Я наслажденье пил так медленно глотками,

Как птица пьет росу с травы или ветвей.

Лишь отошла она — и утреннее солнце

Вдруг стало заходить, и сделалось темней…

Но встреча нежная такой была короткой,

Как встреча жениха с невестою своей.

* * *