Арабская сага

Измученные ранним пробуждением, полетом и переживаниями, связанными с идентификацией террористов, они едут в отель, чтобы освежиться и хоть немного отдохнуть перед вечерним выходом. Марыся понимает, что это путешествие будет не отдыхом, а тяжелой работой и постоянной гонкой. Сейчас террористические отделы не выслеживают преступников, которые находятся в конкретном месте и привязаны к своей стране. Они имеют дело с членами международных террористических организаций, которые перемещаются с места на место с молниеносной быстротой и используют электронику в организационных и логистических целях. Когда же их выслеживают, они отключаются от Сети, опасаясь преследования, и контактируют при помощи связных, изменяют лица, паспорта, национальность, становясь неуловимыми. Хамид считает, что, имея в самом центре событий ни о чем не подозревающего агента в лице Дарьи, им, возможно, удастся на время обезвредить известного террориста, организатора терактов и агитатора наивных добровольцев в «Исламское государство». Однако самое худшее, что теперь в руках джихадиста Джона, изощренного убийцы и садиста, жаждущего мести, находится невинная наивная Дарья.

Несмотря на бронирование мест, въезд в отель «Бурдж-эль-Араб» занимает у них много времени, они неоднократно задерживаются на пунктах контроля, где у них проверяют паспорта, визы, ваучеры. Машину досматривают снаружи и внутри. Они не морщатся при этом, даже радуются, потому что благодаря этому смогут чувствовать себя здесь в безопасности. Чемоданы просвечивают на рамке детектора, телефоны открывают и просматривают так же, как компьютеры и планшеты. Когда охранник уже уверен, что у гостей нет спрятанной бомбы или других опасных материалов, пара может пройти к ресепшену и зарегистрироваться. В знак приветствия они получают сладкий восточный напиток с декоративным зонтиком, консьерж забирает их багаж, и наконец-то они располагаются в прекрасных двуместных апартаментах на двадцатом этаже с ошеломляющим видом на искусственный остров в виде пальмы.

Марыся занимает одну огромных размеров комнату, а Хамид – вторую. И вот наступил момент, когда они не знают, что делать. Они должны всегда быть вместе, никогда не разлучаться, но они прожили отрезок времени, когда с каждым из них так много происходило. Должны ли они об этом поговорить? Ведь разговор получится очень болезненным, у них столько претензий друг к другу: их оттолкнули, бросили, они не смогли понять друг друга и вместе пройти через трагедию похищения дочери. «Не стоит к этому возвращаться, – решает Марыся. – Нужно отделить толстой чертой то, что было, и идти вперед». И Хамид мысленно просит: «Пусть она не говорит о времени нашего расставания! Если мы должны начать совместную жизнь, то начнем ее здесь и сейчас. Без оглядки на прошлое!»

Марыся входит в душ, открывает воду и становится под мощные струи. Она хочет смыть с себя тревогу, переживания, страх. Она жаждет очистить мысли и душу и принять будущие вызовы как ребенок, как табула раса.[109] Через минуту она слышит, как в ванную открывается дверь, и сразу чувствует запах мужских духов на основе сандалового дерева. Из-под прикрытых век она видит Хамида, стоящего за стеклянной дверью душевой кабинки. Она открывает ее и протягивает к нему руки. Ей не нужно ничего говорить, потому что они уже давно понимают друг друга без слов. Просто раньше у них не было такого багажа опыта, зато они остались верны друг другу и полны гордости. Жизнь неоднократно подвергала их испытаниям и научила смирению. Сейчас они уже смогут оценить взаимное чувство и преданность в надежде сохранить свое маленькое счастье навсегда. Любовь заполняет их сердца, нежность сквозит в их движениях, а уста полны желания.

Ранний вечер застает их в кровати нагими, где они уснули, тесно переплетя руки и ноги.

– Черт возьми! Я не завел будильник! – вскакивает Хамид как ошпаренный. – Не очень хорошо начнется мое сотрудничество с Фаридом, если мы опоздаем на званый ужин.

– Просто не поедем на шопинг, – пробует найти выход из ситуации Марыся. – В конце концов, мне этого даже не хочется. Я не очень люблю традиционные арабские изделия.

– Знаю. Но, может, они хотели похвастаться своей культурой и искусством, столь же безнадежно примитивным, как и саудовское.

Мужчина посмеивается себе под нос, а Марысю удивляет в нем недостаток патриотизма и критицизм.

Быстро одевшись (женщина даже успела подвести глаза кохлем), они бегут к лифту, который с тихим шумом преодолевает высоту множества этажей и через две секунды останавливается внизу. Марыся хочет задержаться, чтобы посмотреть на фонтан, о котором рассказывал Хамид: теперь, в сумерках, он действительно выглядит роскошно и сказочно. Мужчина же хватает ее за руку и тянет к машине. Это никакой ни «мерседес», «порше», «роллс-ройс» или «астон мартин», стоящие у входа на стоянку, а большой, как танк, «хаммер» с затемненными стеклами, которые выглядят как пуленепробиваемые.

– Неплохая тачка, – посмеивается с гордостью женщина.

– Безопасность прежде всего.