Арабская сага

– Это мой дом, и я буду решать, что и кто будет делать и как жить! Заткнись наконец, а то разобью тебе твою лживую морду! – Видно, Ясем полюбил женский бокс и снова хочет им заняться.

– Попробуй только! – Арабская гордая кровь дает себя знать и у Ибрагима. Он хватает со стола небольшой нож и тычет им в щеку приемного сына. – Еще одно гадкое слово в адрес твоей матери – и перережу тебе горло! Это предупреждение!

Он бросает нож на пол, быстро поворачивает и направляется в свою комнату.

– Я махрам этого дома и этих женщин, потому что ты платишь за все моими деньгами, голодранец! – кричит он через плечо. – Деньгами, которые ты украл, исламский прощелыга! Все ключи должны быть у меня, а девушку нужно освободить! – сообщает он громко и хлопает дверью.

– Это моя жена, и тебе нет до этого дела!

За Ясемом должно быть последнее слово, но все же он отпускает Дарью и идет в туалет, чтобы осмотреть кровоточащую рану.

– Приготовьте мне хороший ужин и уберите наконец эту вонючую комнату, – бросает он женщинам ключ, а Дарья с его матерью смотрят друг на друга с триумфом. Они одержали первую победу и надеются, что не последнюю.

Бедолаги не понимают, какие еще последствия их ждут: Ясему, или джихади Джону, нельзя так решительно противостоять, потому что это смертельно опасно для бунтующего, даже если это ближайший родственник. Этот мужчина не знает жалости.

С этого дня начинается время тяжелой женской работы и ежедневных встреч преступников-фундаменталистов в престижном районе Дамаска, в доме университетского профессора, уважаемого человека и известного интеллектуала. Кто же может подумать, что в таком месте встречаются высокопоставленные лица «Исламского государства»? Ясем доволен: наконец-то у него есть идеальное алиби. Не все домочадцы, однако, для него удобны, и это его нервирует.

– Зачем ты столько накрыла? – спрашивает он мать в первый же вечер. – Я же говорил тебе, что нас будет восемь.

– А мы недостойны уже с тобой поесть? – иронизирует женщина.

– Женщины жрут на кухне. Там их место.

– Видно, ты о нас хорошо заботишься, так, как написано в Коране. Но что я тебе буду рассказывать, ты ведь знаток святой книги! До отца ты тоже не снисходишь?

– С врагами не ем, – сообщает Ясем. – И не провоцируй меня, мать! – грозно подступает он к женщине, но, не видя трепета в ее глазах, выходит и направляется в большой зал, соединенный со столовой в виде красивого полукруглого эркера.

– Дарин! – орет он жене. – Убери тут!

Когда приходят гости, Ибрагим закрывается в своей комнате, а Мунира и Дарья заняты работой. Чтобы никто их не видел, хозяин закрывает дверь, поэтому жар в кухне невыносим. Приготовленные блюда они должны оставлять на столике перед дверью в зал и, постучав, быстро выходить, чтобы своим видом не оскорбить ничьих религиозных чувств. За стеной они слышат вначале пламенные молитвы, потом стук ложек о тарелки, чавканье и прихлебывание.

– Что за хлев! – говорит Дарья с издевкой. – Моя сестра с самого начала считала его хамом и неотесанным грубияном, а до меня только сейчас это дошло.

– Твоя сестра – умная женщина. Хоть бы она тебе помогла и вытянула отсюда.

– Она должна прежде узнать, где я нахожусь. Сирия – большая страна.

– У нас нет телефона, компьютера, планшета, интернета и наличных денег, – малооптимистично говорит Мунира. – Но мы что-нибудь придумаем.

– Меня он тоже обобрал до нитки. Вначале в Дубае, когда я еще ему верила и проглотила вранье без малейших подозрений, а потом по дороге в Сирию, – сообщает девушка. – Я смогла только послать короткое сообщение. Матерь Божья, во что я вляпалась! Какая же я идиотка! – Глаза ее наполняются слезами, что в последнее время становится обычным делом, потому что она плачет днями и ночами, но и это не приносит успокоения.

– Понемногу, швеййа, швеййа, как говорят старые арабы, – утешает ее Мунира, прижимая к себе, а Дарья благодарит Бога, что Ясем подло заманил сюда и своих родителей. Она знает, что без них уже погибла бы.

– Что за еда?! Мясо твердое как подошва! – Взбешенный хозяин врывается в кухню, и женщины отскакивают друг от друга, словно совершили самое ужасное преступление. – Ни одна из вас не умеет готовить? Вот к чему приводят обычаи, заимствованные на гнилом Западе!

– В чем дело? Ты опять? – Мать типично по-арабски цокает языком о нёбо. – Какие продукты, такая и еда. Купил старую клячу вместо ягненка – не жди чудес. В следующий раз дай нам деньги и выпусти из дома, так мы закупим хорошие продукты, – кует она железо, пока горячо.

– Вы обе ни к чему не пригодны! – заканчивает мужчина.

Но зерно было брошено. Через пару дней Дарья и Мунира получают немного денег, Ясем приказывает им надеть абаи и платки и наконец открывает ворота их тюрьмы.

– Все будет хорошо, доченька! Все будет хорошо! – радуется женщина, одарившая любовью материнского сердца, кровоточащего после казни Аиды, эту бедную, угнетаемую ее сыном девушку.