Арабская весна

Генерал прицелился. Прицеливаться здесь было легко, сам пулемет был русским – но казахи поставили на него большой коллиматорный прицел от EOTECH на титановую базу, это специально был сделано для пятидесятого калибра для Афганистана. Русский пулемет был немного больше, чем Браунинг-50 – но, тем не менее отлично вписался в боевую установку Хаммера. Значит, траектория прямее… ну, если скажем наполовину…

Вот только ручки… Русские почему то сделали их не вертикально, а горизонтально, до этого он видел такое только на польском крупнокалиберном пулемете. Непривычно…

Он взял прицел как на триста метров, хотя до цели было пятьсот, и бабахнул.

Бабахнуло здорово – генерал чуть не оглох. Намного сильнее, чем старая добрая «большая мамочка», ему в какой-то момент даже показалось, что разорвало ствол. Жуткий грохот, выхлоп дульного пламени… серьезная штука.

– Попадание! – крикнул подполковник в мегафон.

Ага, правильно…

Генерал чуть скорректировал ствол и выстрелил еще раз…

– Попадание!

Потом он пострелял по старому, ржавому советскому БТР – переводится как «бронетранспортер», корпус которого здесь был брошен в качестве мишени. Попадания были видны – разлетающиеся искры. Напоследок – он со второй очереди поджег бочку с горючим, которая была расположена на отметке в одну тысячу метров, сорвав аплодисменты высокопоставленных казахских офицеров, стоящих рядом с Хаммером. Внешне – они ему напоминали южнокорейцев, которых он хорошо знал, потому что служил в Южной Корее офицером разведки в самом начале своей карьеры. Но кое-чего в этих узкоглазых (без обид – и в самом деле узкоглазые), приземистых генералах не было. Южные корейцы были серьезными сукиными сынами…они знали, что коммунисты совсем рядом и через несколько минут после получения приказа их столица, Сеул – может превратиться в артиллерийский полигон, обстреливаемый десятками если не сотнями дальнобойных орудий коммунистов. Они знали, что идти им некуда, их сбросят в море, если они проиграют, а с их семьями зверски расправятся коммунисты. Форсированные методы перевоспитания – так называлась отправка в концентрационный лагерь. И потому – их можно было бить, пинать – и они держали удар, пока не разваливались на части. А эти… нет, эти удар не сдержат…

Генерал вылез из тяжелобронированного Хаммера, которые Казахстан у американцев закупил по цене металлолома с самовывозом из Афганистана. Генералы казахской армии продолжали аплодировать.

Генерал МакКристалл немного смутился – он не знал их языка и не знал, как ему следует реагировать.

Его переводчик, не дожидаясь его слов, что-то затараторил на местном языке. Переводчик был казахом, но прошедшим шестимесячный курс подготовки в США.

– Давайте, посмотрим, что стало с мишенями. По дороге – поговорим – предложил подполковник Смит.

– Отличная идея.

Они дождались, пока поднимут красный флаг – запрет стрельбы. Потом неспешно пошли по твердой, иссушенной солнцем земле к мишеням. В США на таких полигонах были небольшие четырехосные мотоциклы – квадроциклы – но здесь этого не было и приходилось идти пешком.

– Почему эти люди не идут за нами? – спросил генерал, когда они отошли метров на двадцать пять.

– О, им это не интересно. Здесь довольно скверный высший офицерский корпус. Слишком много кумовства.

– Что это значит?

– Это значит, сэр, что здесь есть три клана. Кланы здесь называют «жуз», они в свою очередь делятся на роды и семьи. Каждый клан пытается протолкнуть своих людей наверх. Трайбализм[79], понимаете? Русские это называют «кумовство», от слова «кум» – дальний родственник, кажется. Между жузами распределены все места в армии и государственном аппарате. Если представитель какого-то жуза становится генералом – он берет себе офицеров только из своего жуза, остальных выживает. Жалование в армии неплохое по местным меркам, а требовательности никакой. Мы работает с младшим и частично средним офицерским составом, до полковника включительно. Выше – совершенно бесполезно, у них нет мотивации, а мы не можем их наказать. Хорошо, если приходится иметь дело с цивилизованными меньшинствами, у них такого нет.

– Национальными меньшинствами? Здесь их много?

– Да, сэр, очень. Я слышал, Сталин ссылал сюда людей на смерть. Кто-то выживал. Некоторые люди – были перевезены сюда, чтобы спасти от фашистского нашествия во времена Второй мировой. Потом – многие приехали, когда здесь осваивали так называемую целину. Плодородные степные земли, что-то вроде Техаса. Очень удобно пахать. Здесь есть иностранные инвесторы, в том числе американские. Русские прилично загубили здесь землю, не вносили достаточно удобрений – но теперь в хороший год урожай здесь может доходить до тридцати миллионов тонн. Здесь вообще что-то вроде центральноазиатской Америки. Русские, немцы, чеченцы, узбеки…

– Немцы?!

– Да, сэр.

– Откуда они здесь?

– Не знаю, сэр. Может, бывшие пленные[80]… не знаю.

– А чеченцы?

– Сталин сослал их сюда на смерть. Но все же кто-то выжил, сэр.