Арабская весна

До того, как генерал побывал в Афганистане – он бы возмутился, услышав такое. Но десятилетие с лишним долгой войны сильно изменили его – сейчас он подумал, что возможно, Сталин был прав, сделав такое.

– От них есть проблемы?

– Да как сказать, сэр… Тут сложно… я здесь на правах военного советника, не все знаю. Исходя из того, что знаю я – есть, конечно. Но не так как с узбеками и прочими беженцами. Вот с ними проблемы настоящие – русские вышибли ваххабитов из Узбекистана, и теперь они все здесь. Да и местные есть…

– Много?

Подполковник вздохнул.

– Хватает, сэр. Не так давно, буквально в прошлом месяце – один ублюдок с автоматом ворвался в полицейское училище. Одиннадцать погибших. Здесь редко бывают IED, сэр, местные не умеют их делать, да и взрывчатки не хватает. А вот оружия хватает – потому и стреляют…

– Как я понимаю, лагеря беженцев расположены по южной границе, верно?

– В основном да, сэр. Все проблемы здесь – на юге. Именно там – гнездо ваххабизма и прочей дряни. Сначала местный президент планировал построить лагеря для беженцев на севере, на границе с Россией – но русские пригрозили ему и от этой идеи пришлось отказаться…

Просто замечательно… Теперь оказывается, что пути снабжения северной группировки – находятся под ударом не только в Кыргызстане – но и в самом Казахстане. Который в отчетах Госдепартамента проходит как относительно спокойный. Ну и с..и!

– Сколько всего беженцев в лагерях?

– Никто точно не знает, сэр. По данным Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев – никак не меньше двух миллионов человек. Некоторые живущие у границы люди переходят границу, чтобы бесплатно получить гуманитарную помощь. Так что все здесь относительно.

– И все эти люди придерживаются радикального ислама?

– Да как сказать, сэр… Местного не поймешь, чего он придерживается. Здесь все-таки остались традиции со времен СССР – а все коммунисты атеистичны. Но среди молодежи… радикалов, к сожалению, хватает.

Здорово…

– У них на руках есть оружие?

– К сожалению, да, сэр. Армия Узбекистана рухнула, оружие разошлось по рукам и оказалось по эту сторону границы. С тех пор интенсивность и тяжесть террористических проявлений только возрастает. Мы вынуждены ввести патрулирование на вертолетах, снайперские разведывательные патрули, как в Афганистане. Для ликвидации бандформирований в степи приходится привлекать вооруженные силы.

Замечательно…

– А какое положение здесь занимают русские?

– Русские… Русские здесь очень высокое положение занимают. Здесь миллиона четыре русских и их количество только растет. Здесь есть люди, которые не знают казахский – но вы не найдете человека, который не умеет говорить по-русски. У казахов давно с русскими… что-то вроде единого экономического пространства и многие русские компании регистрировались здесь, потому что меньше налоги и нет такой коррупции. А сейчас – в России разгул агрессивного национализма и многие богатые люди перебираются сюда, потому что здесь безопасно и не нужно иметь дело с русскими фашистами. Так что, сэр… если кто-то планирует наступление на русских с этой территории… об этом можно забыть. Казахи никогда не согласятся с этим.

– А как казахи относятся к русским?

– На удивление хорошо. Русские никогда не завоевывали Казахстан… это фактически была голая прерия, земли хватало здесь всем. Потом – русские здесь много чего построили. Так что казахи мирно относятся к русским… как впрочем, и к нам. Национализма здесь почти нет.

– Удивительно…

Они пришли. Первая цель представляла собой мешок с песком HESCO, за которым был поставлен вертикально лист стали, защитные свойства которого примерно соответствовали бронежилету армии США, за ними – три манекена из магазина одежды. Они зашли сзади и… генерал похолодел. Из пробитого насквозь мешка высыпалась земля, с тыла мешка – огромная рваная дыра. Лист стали пробит четырьмя попаданиями из четырех и два из трех манекена поражены. Тяжелое ранение или смерть.

Он точно знал, что мешок HESCO защищает от пули пятидесятого калибра…

– Здорово…