Арабская весна

Но и исламисты ошиблись, хотя они ошиблись меньше. Для исламистов – было само собой разумеющейся вера, вера в Аллаха не подвергалась никаким сомнениям. Отсюда делался вывод – что как только солдаты увидят, что офицерье покушается на исламскую революцию – так они моментально перейдут на сторону народа и с оружием будут эту самую революцию защищать. А если народ, по несознательности бросится штурмовать военные городки и убивать, кого не попадя – солдаты все равно будут на стороне исламской революции. Потому что она делается во имя Аллаха, а кто пойдет против Аллаха. И если даже кого-то из солдат ни за что убьют – они будут умирать с осознанием того, что смерть сделает их шахидами и Аллах – простит им все прегрешения перед народом и перед революцией…

Вот только у солдат – было в руках оружие, и была бронетехника. И умирать просто так – они не собирались.

И еще исламисты ошиблись вот в чем: они считали, что вера в Аллаха – искупает все противоречия и разногласия. На деле – это оказалось далеко не так.

– Конец связи.

Опершись на пулеметную турель у командирского люка – полковник думал. Правильно ли он поступил. Правильно ли он поступает сейчас. Правильно ли то направление, в котором он идет – ведь за его спиной израильтяне, он знал это. Но… как может страна дать отпор проклятым жидам, если она разорвана внутри себя. Если убивают офицеров, уродуют технику. Как?

Проклятые жиды… Теперь он понимал, что сделал большую глупость. Надо было расстрелять того жида – а он вместо этого рассказал ему лишнее. Теперь жиды, пользуясь их слабостью, решили отхватить у них огромный кусок территории – пусть Аллах покарает их за вероломство и подлость. Когда они разберутся с мятежниками – он сделает все, от него зависящее, чтобы покарать Израиль. Даже если ему придется умереть…

Внезапно, на дороге он увидел кое-что, что привлекло его внимание. Цистерна! Самая настоящая большая цистерна с тягачом. Господи… не иначе сам Аллах помогает им. Целая цистерна, стоящая на обочине…

– Лев один, всем позывным Льва – стоп, стоп, стоп… Круговая оборона…

Абрамсы остановились, разворачивая орудия на все стороны света…

Полковник достал из чехла бинокль, посмотрел на цистерну – цистерна как цистерна. Потом осмотрел окрестности… ища любые признаки засады. Нет, похоже, что ничего такого нет… он бы заметил. За последние дни…

Так… они только что прошли развязку. Это уже считай сам Заказиг, еще немного, и…

Он спустился в танк, повесил на плечо ремень своего автомата, которым в последнее время пришлось пользоваться активнее, чем танковой пушкой. Проверил, на месте ли гранаты.

– Замир, медленно вперед. Видишь цистерну?

– Так точно.

– Проходишь и останавливаешься. Прикроешь ее со стороны города.

– Так точно.

В цистерне – кубов сорок топлива, никак не меньше. Причем наверняка автомобильного, чистого – вон, Шелл написано[59]. У них своего заправщика теперь нет, самое то…

– Лев один всем Львам. Я проверяю цистерну. Если все в порядке, подъезжайте и заправляйтесь. Как поняли?

Танки группы доложили о том, что все поняли.

– Давай – медленно вперед.

Танк плавно тронулся вперед, полковник вылез на башню с автоматом, готовясь к прыжку. Автомат сейчас полезнее танкового пулемета, он разворотистее. Он не раз в этом убеждался, пока они замиряли город…

Интересно, как там Самад. Замир? Живы они? Или израильские танки уже раскатали их гусеницами по неприветливой земле Синая? Ничего… со всеми разберемся…

Улучив момент, полковник спрыгнул с медленно движущегося танка, спрятался за небольшим грузовиком, брошенным на трассе. Дышалось тяжело, потные руки сжимали автомат как спасательный круг. Для офицера-танкиста выйти из-под защиты брони было … все равно что голым на улицу выйти. Когда ты в танке – тебе опасен только такой же танк или вертолет. Когда ты вне танка – тебя может убить…