Арабский халифат. Золотой век ислама

Согласно аль-Мадаини, прелюдией к восстанию мединцев стала драматичная сцена в мечети. Охваченные внезапной яростью, они стали отказываться от повиновения Язиду, причем каждый сбрасывал накидку, тюрбан или башмак, что обычно символизировало разрыв отношений, и бросал их перед собой, так что вскоре на земле образовалась целая груда из одежды и обуви. Ничего этого у ат-Табари нет. Абу Михнаф отмечает начало восстания тем фактом, что народ Медины принес клятву верности Абдуллаху ибн Ханзале, как своему вождю в борьбе против Язида и власти Омейядов. Ибн Ханзала был одним из депутации, ездившей в Дамаск; он был ансаритом, который с момента рождения прославился как посмертный сын омытого ангелами мученика при Ухуде. Следующее действие мятежников состояло в том, чтобы напасть на Омейядов в Медине. Числом до тысячи человек те бросились в дом Марвана, старейшего и самого уважаемого главы семейства. Марван послал халифу сообщение о своем бедственном положении: «Нас забрасывают ягодами, и у нас нет хорошей воды для питья. Помоги! Помоги!» Язид, хотя и не воспринял эту жалобу всерьез, все-таки решил сразу же послать туда войско. Амр ибн Саид должен был его возглавить, но, поскольку он не хотел проливать кровь курайшитов (Медины) в открытом поле, он предложил отдать командование некурайшитам, после чего Язид обратился к старому и надежному слуге его отца Муслиму ибн Укбе аль-Мурри. Он придерживался того мнения, что тысяча человек, которые не в состоянии обороняться в течение некоторого времени, недостойны помощи, но все равно был готов выступить, поскольку Язид объяснил, что не может бросить своих сородичей в беде. Тогда были набраны войска, и за полное жалованье плюс дополнительную единовременную выплату суммы в 100 динаров, которую воины получали сразу же, было собрано 12 тысяч сирийцев[70]. Тем временем осажденные в Медине смогли беспрепятственно отступить и отправились в Сирию, но жена Марвана уехала в Таиф под защитой сына Хусейна, который был спасен в Кербеле и принадлежал к тем немногим курайшитам, которые не участвовали в восстании. Муслим во время похода на Медину встретил беглецов-Омейядов в Вадиль-Куре. Он пришел из-за них в ярость и без сожалений хотел расправиться с их вождями, потому что они, будучи связанными клятвой, не ответили на его вопросы. К счастью, Абдул-Малик, сын Марвана, сумел усмирить его гнев; Муслим был поражен разумными советами Абдул-Малика и последовал им. В месяц зуль-хиджа 63 года он добрался до Медины и встал в Харре к северо-востоку от города. Он дал мятежникам три дня на раздумье, сказав, что он хотел бы отвести войска от них и выступить против лицемеров в Мекке, поскольку не желает проливать их кровь, ведь они – корни ислама и государства. Даже после истечения назначенного им срока он сделал еще одну попытку, обратившись к ним со справедливыми речами, на которые они ответили оскорблениями. Мединцы укрепили открытый северный угол своего города валом и рвом. Их армия состояла из четырех групп под командованием двух курайшитов – одного ашджаита и ансарита Ибн Ханзалы, который в то же время был главнокомандующим.

Начиная с этого момента рассказ Абу Михнафа у ат-Табари дополняется преданиями Аваны и другими, которые не всегда полностью с ним совпадают. Люди Медины выступили против сирийцев в Харре и дошли до того места, где находился сам Муслим, который, по одной из версий, сидел верхом на лошади; по другой, его несли в паланкине. Но в конце концов они потерпели поражение, и множество благородных ансаритов и курайшитов пало, среди них был Ибн Ханзала с восемью сыновьями. В их разгроме, согласно Вахбу ибн Джариру и ас-Самхуди, решающую роль сыграла измена племени хариса, через чей квартал отряд сирийцев проник в город и напал на защитников с тыла. Аль-Вакиди указывает в качестве даты среду 26-го или 27-го числа месяца зуль-хиджа 63 года от хиджры, то есть среду 26 августа 683 года. Город пророка был на три дня отдан сирийским воинам, и они предавались в нем разгулу в свое полное удовольствие. Так говорят Абу Михнаф и ас-Самхуди, но рассказ у Аваны отличается. По его словам, на следующий день после битвы Муслим заставил видных людей Медины принести присягу в Кубе и по этому случаю казнил нескольких главарей мятежа, в том числе, несмотря на протест Марвана, нескольких курайшитов, а также ашджаита Макила ибн Синана[71]. Такое дисциплинированное поведение на следующий же день после битвы не согласуется трехдневным разграблением города. Едва ли его подтверждает тысяча незаконных детей, которые, по словам ас-Самхуди, якобы родились вследствие этого. Вахб ибн Джарир тоже об этом не упоминает.