Всем мальчикам и девочкам, кстати, делали тогда обрезание (хитан
). Также как бритье волос на голове, стрижку ногтей, удаление волос под мышками, обрезание считали «природными свойствами», отвечавшими «естественной природе человека». Обрезание, согласно обычаям предков, являлось в Древней Аравии «обязательным для мужчин и похвальным для женщин». Об этом упоминали в своих сочинениях и древнегреческий историк Диодор Сицилийский (ок. 90 — ок. 30 до н. э.), автор знаменитой «Исторической библиотеки», и прославленный еврейский историк Иосиф Флавий (37-100), собиратель «Иудейских древностей». Имеются сведения на этот счет и у церковного историка Филосторгия (ок. 368 — ок. 439), написавшего «Церковную историю». Установление обряда обрезания в одних племенах Аравии приписывают Ибрахиму (Аврааму), в других — самому Адаму. Сказывают, что в эпоху Мухаммада в Мекке проживала известная на весь Хиджаз женщина, занимавшаяся обрезанием мальчиков и девочек.Один из самых ужасных обрядов арабов Древней Аравии, бытовавший, правда, не повсеместно, а только среди некоторых родоплеменных кланов (киндитов, курайшитов
и тамимитов), — это погребение живьем малолетних дочерей в дар своему божеству. Когда девочке исполнялось лет пять-шесть, отец говорил ей, что берет с собой на прогулку. Нарядив ее, как на праздник, он вел малышку к заранее вырытой яме. Сталкивал ее туда, и хоронил живьем. Возвратившись в поселение, случалось, даже похвалялся тем, что содеял (67). Курайшиты совершали этот обряд на горе Абу Далама, близ Мекки.В сказаниях арабов Аравии фигурирует человек по имени Са’с’а ибн Нахийа, дед знаменитого арабского поэта ал-Фараздака (641–732). Однажды он выкупил девочку, которую готовили к тому, чтобы принести в жертву, заплатив ее отцу двух верблюдиц и верблюда. И с тех пор, взяв себе за правило «спасать девочек на такой основе, уберег от смерти 280 невинных душ».
Для подавляющего большинства семей в Аравии образование для детей было долгие годы малодоступным. Школ на побережье Эш- Шамал (ОАЭ), к примеру, до начала XX столетия не существовало и вовсе. Вместе с тем, в семьях, проживавших в городах и сколько- нибудь обеспеченных, делали все возможное, чтобы хотя бы одного из детей обучить грамоте — умению считать, писать и читать. «Занятия» с детьми проводили священнослужители, прямо во дворах мечетей. «Искусству чтения» учили по Корану. Для овладения «искусством письма» использовали намазанные сажей верблюжьи лопатки; буквы на них выводили тростниковыми палочками. Когда во время занятий раздавался призыв муаззина
на молитву, ученики гурьбой высыпали из дворов мечетей и мчались к морю, чтобы омыться перед молитвой. Мечети в городах Прибрежной Аравии располагались на расстоянии метров 100 от воды, не больше. Кстати, ночью минареты мечетей с зажженными на них емкостями с «черной водой» (нефтью) служили маяками-ориентирами для мореходов. По вечерам «школьники» вынимали свои тростниковые «ручки» из корзинок-портфелей, сплетенных из пальмовых листьев, и, усевшись на берегу, тщательно очищали их корочкой кокоса с песком. Школы назывались куттабами. Образование считалось законченным, если ученик самостоятельно, без запинки, мог прочесть любую из 114 сур (частей) Корана. Окончание школы отмечали в семьях громко и пышно. Детишек-выпускников одевали в лучшие одежды, усаживали верхом на лошадей (в случае отсутствия таковой брали напрокат) и провозили по домам соседей, друзей, родных и близких, где их щедро одаривали сладостями.Магометане, вспоминали дипломаты Российской империи, работавшие в Джидде в начале XX столетия, строго следили за тем, чтобы книги для их детей, попадавшие в Аравию с паломническими или торговыми караванами из Сирии и Египта, не содержали иллюстраций. Картинки в книгах они считали идолами, похожими на тех, что были уже «повергнуты» однажды Пророком Мухаммадом. Поэтому и живописи, как таковой, в Аравии не знали. Живопись по- аравийски, — это арабески, то есть изящно написанные на бумаге строки из Корана, расположенные в виде того или иного символа мусульман: полумесяца, к примеру.