Арагон

Но когда я вышла из замка — то поняла, как сильно ошиблась. При свете дня, в чистом голубом небе… летал дракон. Это меня окончательно лишило дара речи. Дракон пикировал над замком, но никто его не замечал. Стража стояла истуканами, рыцари неподалеку — продолжали тренировку, слуги — ходили да работали.

Я потерла глаза, усомнившись в них. Но нет, зрение меня не обманывало. Быть может, это галлюцинации на почве голода? Я пригляделась к силуэту в небе, замечая, что он опускается. Когда он спикировал ближе к замку, я оторопела, заметив то, чего не было видно ранее.

Он пылал каждой клеткой своего могущественного тела. И та сила, что чувствовалась в каждом языке пламени дракона, и каждый изгиб в могучих чешуйчатых крыльях… Да гори оно огнем, он горит! От восторга я чуть не запрыгала. Но тут поймала взгляд дракона, его алые, пылающие глаза какой-то миг смотрели на меня. И могу поклясться, что увидела в них боль и отчаяние. Я не могла оторвать взгляда, как завороженная, глядя за пламенем, что зарождался в пасти дракона. Словно впав в прострацию, перед глазами я видела свой сон, повторяющихся каждую ночь. Я видела охваченные пламенем дома, крики людей… Я схватилась за голову, пытаясь вспомнить некую важную часть сна, на которую я не обратила внимания, которая была самой важной… В висках застучала кровь, и я упала на колени. Глаза горели невыносимым пламенем, словно в моих жилах загоралась кровь. Ощущение падения было знакомым, и промелькнула последняя отчаянная мысль — «А кушать…?».

«Распахнув глаза, я оказалась в своем сне. В самом пекле. Вокруг все пылало. Я видела, как в моих руках полыхает яркое пламя, и, услышав рев, подняла голову. В горящем небе летел дракон. Замотав головой, он взревел и, спускаясь в быстром полете, открыл пасть, собираясь пустить новый поток огня…

— Стой! — услышала я свой голос, раздавшийся эхом. И почувствовала себя частью огня. Пылающего, опасного и неугасающего…

— Безграничное море огня… — это что, ругательство? — Месть еще не свершилась — раздалось эхом в моей голове.

— За что мстить? Ни Арагон, ни его жители тебе ничего не сделали! — в ужасе говорила я, не зная всей правды. Вокруг все сгорело. Ничего не осталось, а неугомонное пламя все так же бешено резвилось, пожирая землю.

— Король этих земель уничтожил всех моих братьев… Войну начинают короли, а умирают всегда драконы… — слышала я в своей голове голос, полный боли и ненависти.

— Прошло двадцать лет! Война уже закончилась! Тот король погиб вместе со всеми! — громко думать получалось и у меня.

— Двадцать лет…?

Я увидела, как дракон медленно оседает на землю. В его глазах творилось что-то невообразимое.

— Я спал двадцать лет… — тихий, словно шелест угасающего голоса.

— Не убивай никого. Оставь всех. Эти люди ничего тебе не сделали, и поверь, они все заслуживают жизни. И не тебе решать, когда им умирать… — я запнулась, от резкой боли в висках. В глазах нещадно потемнело и меня словно уносило из своего сна…

— Отпущу всех… Если мне отдадут прах моих братьев, чтобы я мог развеять его, освобождая их в души в вечный полет… Срок у тебя до заката… — донёсся ответ дракона».

За дверью слышались громкие голоса Алисии и Роберто. Затем их прервал тихий голос брата. Я открыла глаза, глядя в обугленный потолок. Да-а, с комнатой надо что-то делать. А в особенности — со своими галлюцинациями. То и дело проваливаюсь в сон.