Арахна(Большая книга рассказов о пауках)

Теперь мне надо рассказать о Мануэле. В то время я был влюблен в нее по уши и в течение уже нескольких недель она была моей возлюбленной. Как я тебе уже сказал, она была вдова. По-видимому, сам дьявол привел меня к ней, решив окончательно погубить меня.

— Так значит, она…

— Молчи, — прервал Марсель. — Слушай дальше.

Он налил себе стакан бренди — пятый или шестой уже со времени моего прихода сюда.

— Я сказал тебе, что Мануэла была вдовой, — продолжал он. — Она была очень красива, мексиканка чистейшей испанской крови, с золотистой кожей, гибкая, как лиана. Все ее тело было пропитано каким-то особенным запахом, от которого я сходил с ума. Но я уже говорил тебе: представь себе Кармен, такую Кармен, какая только мыслима, заткни ей за ухо, в массу иссиня-черных кудрей, пылающий цветок граната. И представь себе, что через несколько недель нашей связи она заявила мне, что я единственный мужчина, которого она любила, и что она будет любить меня до последнего вздоха, хочу ли я этого или нет. Когда она говорила это, лежа полуобнаженная или совсем обнаженная в моих объятиях, устремив на меня проникающий в глубину души взгляд своих великолепных глаз, я чувствовал себя совершенно околдованным.

И вот тогда и случилась эта фантастическая история.

В тот же день, когда я встретился с «черной вдовой», ядовитым пауком, Мануэла прилегла около меня, как она всегда делала во время сиесты. Нежная, пламенная, влюбленная, она обнимала меня своими мягкими руками и склонила свое лицо над моим. Но при виде ее взгляда, устремленного на меня, я почувствовал внезапно, как ледяной холод разлился по моим жилам. Взгляд Мануэлы, эти черные прекрасные глаза напомнили мне внезапно другие, горевшие ненавистью, ужасные глаза «черной вдовы».

Все мои мускулы напряглись, и, когда Мануэла приблизила свои губы к моим, я невольно грубо отбросил ее в сторону.

— Что с тобой? — спросила бедняжка. — Ты с ума сошел?

Что я мог ответить? Это было сильнее меня. Я снова обнял ее, но ничего не мог с собой сделать. Каждый раз, когда я видел ее взгляд, у меня волосы становились дыбом.

Ты, возможно, думаешь, что я оказался во власти «амока» или, как его в Америке называют, «динго»? Может быть. Но, во всяком случае, я перестал быть самим собой. Ведь я обожал Мануэлу. Я обещал жениться на ней и действительно хотел это сделать. И вдруг… Из-за встречи с отвратительным насекомым я перестал быть прежним человеком. Возможно, мой дорогой, что я действительно был заколдован.

Я сказал Мануэле, что болен, что у меня лихорадка, что это пройдет. Она вышла из комнаты, бросив с порога на меня последний взгляд, который напомнил меня новым ужасом. На самом деле, я был близок к безумию. Я зарыл голову подушку, обхватив ее обеими руками, и разрыдался, как ребенок. Да, я плакал. Потом, наконец, слезы помогли мне забыться в тяжелом сне.

Вечером слуга осведомился, не хочу ли я пообедать. Я попросил его принести только чашку чая. Через несколько минуте, — я скорее угадал, чем увидел, — Мануэла вошла в комнату. Я не решался взглянуть на нее и повернулся к стене.

— Что с тобой, Марселито? — спросила она. — Хочешь, я позову доктора?

Она умоляла меня таким нежным голосом, что я снова начал рыдать. Почувствовав на своем плече ее руку, меня постепенно охватило глубокое чувство нежности к ней. Ведь я любил ее, любил ее нежные ласки, любил ее чувственное, ароматное тело. Она должна была вскоре стать моей женой. Ведь мы уже решили, что свадьба будет отпразднована осенью, когда спадет жара. Я медленно повернул к ней лицо и встретил ее взгляд…

Крик, который я испустил, был таким ужасным, что сбежались слуги, думая, что я убиваю их хозяйку. Но она убежала на двор, и на ее лице тоже был написан ужас, — как мне потом рассказал Жозеф, оно стало совсем землисто-серого цвета.

Что же касается меня, то я дрожал всем телом, видя перед собой только глаза «черной вдовы» — такими, какими я видел их в это утро на белой от солнца горной дороге…

Дорогой мой, — продолжал Марсель, выпивая следующий стакан бренди, — я провел ужасную ночь. Я не мог закрыть глаз без того, чтобы не увидеть отвратительную бестию, принимавшую фантастические размеры. Она заполняла всю мою комнату, ее громадная тень покрывала стены, и глаза, как два черных фонаря, проникали через мои зрачки до самой глубины моего существа.