Аратан

Я зашел в магазин, купил большую коробку с пачками вафель, тех, что на камерах зафиксировались. И пошел обходить парк, угощая детей и спрашивая, не видели ли они "вот такого паренька"? Когда коробка почти опустела, мне с моим опросом повезло. Я набрел на девицу, качающуюся на ветке дерева. На вид ей было лет двенадцать. На ветке она висела на одной коленке и держалась рукой. Вторая нога и рука у неё болтались в воздухе. Её светлый комбинезон был в следах смолы.

— Ух ты! Не упадешь?

— Не, я цепкая! А ты чего здесь ходишь?

— Я полицейский, ищу, кто мальчишку одного видел и вафлями всех угощаю.

— Не. Я вафли не люблю!

— Ну ладно, а вот такого мальчика не видела? — я показал ей большую фотографию.

— Сейчас, — сказала девица и ловко спрыгнула на ноги. — Видела!

Я извлек ещё несколько кадров, в том числе и тот, с камеры наблюдения, где мальчишка обертку в урну выбрасывал.

— А ты точно полицейский?

— Точно, вот у меня и жетон есть.

Я вытащил жетон и показал ей.

— А почему он у тебя на шнуре?

— Чтобы не потерялся.

— А не оторвется?

— Не должен.

— Дай поглядеть!

Девица ухватила жетон, я отпустил пальцы. Вдруг она сильно за жетон дернула. Шнур выдержал.

— Осторожнее, шнуром не порежься!

— Действительно, не отрывается! — сказала довольная девица. — А почему ты без волос?

— Космонавтом долго был. В пустоте волосы серьёзно мешают. Вот у меня их и нет.

— Так и будешь лысым ходить?

— Так привык уже.

— А в космосе ты кем был?

— Военным. Служил на космофлоте.

— А ты воевал.

— Немного.

— А с кем? С аварцами?

— С пауками и с пиратами.

Я, пользуясь случаем, быстро прибрал жетон в карман.

— Так когда ты его видела? — спросил я обнадёженный началом разговора.

— Два дня назад.

— Ты хорошо его рассмотрела?

Девица взяла в руки фотографии.

— Да. Это он обертку от вафель выкидывает, что дядя его угостил.

— Не рассмотрела, от таких? — снова показа я ей пачку с вафлями.

— Да, от таких.

— Ай, молодец! Какая ты наблюдательная!

— Дядя и меня хотел угостить, но я вафли не люблю. Я так ему и сказала.

— Дядя сначала его угостил, а потом тебя?

— Нет, сначала меня. Я отказалась и он ушёл. Потом вернулся. Он вон там стоял и мальчика позвал.

— Не смейте допрашивать ребёнка! — вмешалась в нашу беседу какая-то женщина.

— Я не допрашиваю, я с ней беседую.

— Нет, допрашиваете! Не смейте! Я запрещаю!

— Я не ребенок, — громко заявила девица.

— Гилма! — воскликнула женщина.

— Что Гилма? Ну что Гилма? — откликнулась девица.

— Гилма? — обратился я к ней.

— Да.

— Знаешь чем допрос отличается от беседы?

— Чем?

— При беседе ты можешь не отвечать на неприятные тебе вопросы и вообще можешь закончить ее в любой момент. А ещё ты не только отвечаешь на вопросы, но и спрашиваешь, что тебя интересует.

— А при допросе?

— Вот кто эта женщина?

— Это – моя гувернантка. Она мне всё время что-то запрещает!

— Я должна обучить тебя хорошим манерам!

— Вот, если я спрошу у неё, какой сериал она смотрела, пока я здесь с тобой разговаривал, то она может не отвечать. А если на допросе, то должна будет ответить.

— Тоже мне тайна, — сказала Гилма. — "Несчастную красавицу". Тринадцатый сезон. Был бы вечер, смотрела бы "Прекрасную крестьянку", а утром – "Великолепную десятку".

Пока мы беседовали, я запросил полицейский искин и выяснил, что гувернантку зовут Циля, что она здесь по лимиту, её родная планета – Симора. Жила она там в самом благопристойном районе этой не слишком благополучной планеты.

— Циля, — обратился я к гувернантке.

— Да.

— Вы этого молодого человека не видели? — я протянул ей комплект фотографий.

— Нет, — ответила та. — Я слежу за девочкой и мне некогда отвлекаться на посторонних!

Я повернулся к Гилме и улыбнулся ей. Гилма улыбнулась мне и сказала Циле:

— Когда ты сериал смотришь, ты ничего вокруг не видишь. Вот скажи, серия ведь закончилась?

— Закончилась, — нехотя ответила Циля и продолжила:

— Гилма, пора обедать!

Затем обратилась ко мне:

— Нам некогда беседовать с вами. Гилме пора обедать, а потом у нас по расписанию занятия. Показания несовершеннолетних искин к рассмотрению не принимает. Так что смысла в нашей беседе нет. Извините! Не тревожьте нас больше.

— Циля, то, что вы не видите смысла, не означает, что его нет, — попытался я парировать реплику, но сразу понял, что неудачно и обратился к Гилме.

— Жаль, Гилма, что твоя гувернантка не даёт мне побеседовать с тобой. Ты можешь мне очень сильно помочь!

— В самом деле?

— Да.

— Я сейчас её уговорю.

— Гилма, нет! — Циля взяла её за руку. И здесь Гилма заверещала. Пронзительно! В её верещании слышалось "Нет!", "Не хочу!", "Не буду!"

— Гилма! Прекрати! Прекрати немедленно! — пыталась угомонить её Циля.

Прохожие останавливались и смотрели на нас.

— Вот до чего ты ребенка довёл! — развернулась ко мне Циля.

К верещанию Гилмы добавилось: "Я не ребёнок!"

— Ну, хорошо, хорошо! Но за обедом капризничать не будешь!

Верещание мгновенно оборвалось.

— А ты нам тогда не мешай! — произнесла совершенно спокойным голосом Гилма.

Прохожие начали расходиться.

— Задавайте свои вопросы! — недовольно произнесла Циля.

Если честно, в душе я Циле посочувствовал.