"Аратта". Компиляция. Книги 1-7 (СИ)

«Я слышала, ее убили арьяльцы».

«Если ты та, о ком я думаю, ты, возможно, и права», — подумал Киран, чувствуя, как сердце от волнения начинает колотиться быстрее.

«Сурьи — это и есть настоящие арьи, верно?» — неожиданно спросила девочка.

Киран аж поперхнулся.

«Кто тебе такое сказал?»

«Премудрый Зарни, мой учитель».

«Слепой гусляр взял тебя в ученицы?»

«Да. Он вещий, он знает все на свете!»

Больше Киран ни о чем не спрашивал сестру Учая. Целый рой мыслей и давних воспоминаний всколыхнулся в памяти, словно кто-то возмутил темные, спокойные придонные воды. Всю ночь он вспоминал, обдумывал, сопоставлял. Перед его глазами разворачивались свитки с допросами почти пятнадцатилетней давности…

И вот теперь он спешил к берегу Встающей Воды, словно на последний бой. Если предположения окажутся верными, значит среди множества ведущих к гибели тропинок он все же нашел путь домой.

* * *

— Премудрый Зарни отдыхает, ясноликий!

Путь к сходням перегородил долговязый Варак, слуга гусляра.

— Я тебя знаю? — прищурился Киран.

— Прежде недостойный раб служил в Лазурном дворце, — склонился Варак.

— Но как ты сюда попал?

— Остался после Великой Охоты, ясноликий! Меня бросили, посчитав мертвым. Когда повелитель Учай приказал вырезать слуг царевича Аюра, я успел спрятаться, а потом вещий Зарни взял меня под крыло…

«Так это Учай приказал убить свиту Аюра? Вот так новость! Надо будет поговорить с этим слугой…»

Мысли Кирана перебил голос Зарни, донесшийся с плота.

— С кем ты там распускаешь язык, Варак?

— Это я, почтенный гусляр, — громко ответил вельможа. — Киран, блюститель престола Аратты. Я пришел поговорить с тобой о лунных кочевьях и о небесной крови.

Варак уставился на ария с изумлением. А с плота после небольшой заминки донеслось:

— Проходи, будь моим гостем, блюститель престола…

Зарни выглядел смертельно уставшим — оно и неудивительно! Однако встретил Кирана вежливо, можно даже сказать — почтительно. Кирана усадили на мягкие шкуры, налили ароматной подогретой медовухи. Делая глоток за глотком, Киран ощутил, что грызущая его днем и ночью тревога чуть отступила. «Не время для отдыха!» — напомнил он себе. Вельможа глубоко вздохнул, отдал чашу слуге и заговорил:

— Дозволь спросить, из каких ты краев, мудрый Зарни?

— Я родился очень далеко отсюда, на краю земли, — ответил слепец. — Едва ли такой высокий господин, как ты, даже слышал о тех диких краях.

«Не хочет говорить», — подумал Киран и продолжил:

— Но ведь ты не бьяр. Я гостил в Бьярме и хорошо знаю тамошних жителей… Почему я спрашиваю? Всего лишь праздное любопытство. Меня удивило твое имя. Зарни — это ведь имя какого-то бьярского бога, не так ли?

— Имя — лишь эхо ветра среди скал.

— Так и есть. Красивое, звонкое эхо. Зарни Зьен… — произнес Киран, будто пробуя звуки на вкус. — Когда-то при государевом дворе все девицы распевали: «Побудь со мной, Зарни Зьен! Твоя песня звонче тысячи голосов…» Как там дальше-то… Подскажешь?

— Откуда мне, господин, знать придворные песнопения?

Киран пристально вглядывался в неподвижное скуластое лицо.

— Я и сам толком не знаю, — пояснил он. — Когда-то видел слова в записях допросов. Много лет назад — еще до моего прибытия к государеву двору — там случилось нечестие. Оказалось замешано чуть ли не все окружение царицы Аниран, младшей супруги ныне покойного государя Ардвана…

Зарни слушал безо всякого выражения.

— Видишь ли, одно время я руководил тайной службой… Разбирал старые дела — и кое-что обнаружил. Святейший Тулум наверняка записал не все, что разузнал…

— Почему это должно быть интересно мне, ясноликий? — спросил Зарни.

Киран развел руками:

— Тот придворный гусляр, которого тоже звали Зарни Зьен… Вы, случаем, не родичи?

Слепец усмехнулся:

— Любой волен взять имя почитаемого им бога. Не всякому по силам нести его!

— В записях допросов была какая-то ерунда, — продолжал Киран. — Я читал одни показания за другими и не мог сложить цельной картины… Чаще всего допросчики спрашивали, не состоял ли гусляр с царицей в преступной связи. Но ответы… они звучали так, словно связь, даже если и была, не имела никакого значения по сравнению с… С чем?

Зарни молчал, едва слышно перебирая струны.

— Тогда я начал собственный розыск, — не дождавшись отклика, заговорил Киран. — К тому времени и царица, и почти все замешанные уже вернулись в вечное пламя Исвархи. Так что мной двигала исключительно любовь к истине. И вот что я нашел… Тебе все еще неинтересно?

— Всякий рад случаю послушать мудрого и знающего.

Киран понизил голос: