Аравия. Прошлое и настоящее

Морской путь из Византии в Индию через абиссинские гавани в Красном море упирался в Южную Аравию, в мощный узел подвластных арабам городов-портов у Баб-эль-Мандебского пролива. Значение Южной Аравии как центра морской и караванной торговли в структуре мировой коммерции того времени выросло настолько, что в Константинополе земли южноаравийцев одно время стали именовать даже Малой Индией.

Христианизировав Абиссинию, Византия задалась целью сделать то же самое и с Южной Аравией; и, таким образом, если не монополизировать торговлю Средиземноморья со «Страной ладана»[16], Индией и Китаем, то, как минимум, обеспечить себе в ней доминирующие позиции.

Сказано — сделано. При прямом содействии Константинополя увеличиваются и набирают вес колонии проживающих в Йемене христиан-торговцев. В Наджране, что в царстве Химйар (II в. до н.э. - VI в. н.э.), крупнейшем перевалочном пункте караванной торговли на пути в Макорабу (Мекку), управление жизнедеятельностью города полностью переходит в руки христиан. Такая же картина наблюдается и в Тафаре. Здесь, в этих центрах коммерческой деятельности византийских торговцев в Южной Аравии, возводятся первые на «Острове арабов» христианские храмы, притом с утварью, как тогда говорили, «от щедрот» самого императора Византии.

Эллин Александр Македонский открыл для европейцев новый мир на Востоке, ставший впоследствии объектом вожделений и целью завоевательных устремлений императоров Рима и Византии. Торговые пути в Ливанте и Сирии, Палестине и Набатее, Египте и Северной Месопотамии были захвачены еще Римом. Византии нужно было удержать их. Но для этого требовалось остановить продвижение персов из Месопотамии в направлении Средиземноморья. Дабы «не потерять торговлю на Востоке», надо было также упрочить и позиции Константинополя в Красном море, и шире и основательнее, насколько можно, утвердиться в Южной Аравии. Торговля Средиземноморья с Востоком, и в первую очередь с Индией и Китаем, шедшая через земли арабов на юге Аравии, имела для жизнедеятельности римской, а потом и византийской империй большое значение. Водный путь в Индию по Красному морю и Индийскому океану (с учетом границ владений Сасанидов, блокировавших доступ византийцам в Месопотамию и Персидский залив) был для Византии настолько значимым, что определял и стратегические направления, и нюансы, и рисунок ее деятельности на Востоке в целом. Все, что ни делалось Византией на Востоке, делалось с оглядкой на то, как это могло бы отразиться на ее позициях в Красном море и, как следствие, на ее интересах в Южной Аравии. Будучи великой морской державой, со столицей-гаванью мирового значения, с флотом, бороздившим воды всех известных в то время морей и океанов, Византия объективно стремилась к тому, чтобы «список дружественных ей гаваней» вне пределов империи был как можно шире. Отсюда — и повышенное внимание Византии и к Абиссинии, и к ее тогдашним владениям в Южной Аравии.

В византийско-абиссинский период истории Южной Аравии печально прославился один йеменский князь, потомок легендарных химйаритских правителей (последним из них был Абу Кариб Ас’ад по прозвищу «Аль-Камиль», то есть «Совершенный»), Арабы называли его Зу Нувасом («Тот, кто с локонами»). Будучи владыкой Химйара (517-525 гг.), он принял иудейство (520 г.) и взял еврейское имя Иосиф (Йусуф). Мать его была еврейкой, плененной арабами. Потомков древней династии химйаритов, к которой он принадлежал (по отцовской линии), цари Аксума «опасались как проказы», и поэтому пытались их уничтожить, всех поголовно. Перипетии времени преподали Зу Нувасу ценные уроки жизни. Он, как мог, изворачивался, ловчил... и выжил, стал властелином. Но врожденная ненависть к завоевателям-абиссинцам, поставившим на колени и царский род его, и древнее царство химйаритов, не угасла. Ненависть эта, буквально съедавшая его, подогревалась и матерью-иудейкой, и влиятельной общиной местных торговцев, открыто теснимых с рынков Химйара негоциантами-христианами из Абиссинии и Византии.

В 522 г. Зу Нувас поднял мятеж, и развязал кровавое преследование христиан по всему Йемену. Захватил Тафару, где проживала богатая колония христиан-торговцев. Сжег поставленный там христианский храм, но до этого перебил всех укрывшихся в нем христиан. Организовал публичные казни над абиссинскими и византийскими торговцами в Сане — в наказание, как он говорил, за преследование евреев в христианской Византии. Вошел с войском в Наджран и подверг христиан города избиению и пыткам. За отказ принять иудаизм приказал вырезать управлявшие Наджраном христианские семейные кланы, все поголовно. Не пощадил никого, ни женщин, ни детей. Затем распорядился выкопать огромный ров. И жителей города, отказавшихся принять иудаизм, приказал побросать в этот ров и сжечь, вместе с христианскими проповедниками (погибло 770 человек). В то время как христиане, испытывая невыносимую боль, горели в огне, сам Зу Нувас, подбоченись, стоял на краю рва, и с ухмылкой на лице созерцал их муки.