Аравийская жемчужина

Она не дала ему договорить. На другом конце послышались короткие гудки. Анвар потерянно посмотрел на потухший экран телефона–  аллегорию его собственной жизни… Сумбурной, нелогичной, неправильной… Потому что она изначально была бракованной, он был бракованным… Случайный ребенок случайного секса… Все считали его поверхностным и инфантильным, но никто, даже самые близкие, не знали, что творилось у него в душе… Анвар был вечно окружен людьми, вечный участник шумных компаний, веселых вечеринок, мальчишеских забав, все думали–  он повеса, «парти– энимал», тусовщик, а он просто– напросто панически боялся оставаться один на один со своими мыслями… Потому что как только тишина накрывала его сознание, в голове нон– стопом крутились слова его матери… «Ты ублюдок», «нежеланный», «ошибка», «ненужный», «неполноценный»… Она била по нему не один раз, много… Сначала он думал, что это ненависть, что это специально, потом, с годами и опытом пришло осознание, что это от ее собственной внутренней надломленности, от незаживающей раны в сердце… Ей было слишком больно, и она перекидывала свою боль на него… вечного напоминания ей об источнике этой самой боли… У него до сих пор кровь в венах стыла от воспоминания о том, как протрезвев и отойдя, она тихо пробиралась к нему спящему в комнату, садилась на край кровати и тихо плакала, нежно гладя его по голове и шепча «как ты на него похож… Как похож»… Он тоже плакал, но не показывал никогда своих слез на виду. Даже в тот день, когда ему стукнуло двадцать три и ранним звонком в студенческий кампус, где он жил во время учебы в магистратуре в Лондоне, ему сообщили, что матери больше нет… Передоз–  знали все близкие, сердце не выдержало–  версия для остальных… Он равнодушно и потерянно стоял у помпезного гроба, словно злой насмешке всей жизни Марины, которая, несмотря на свалившиеся миллионы, так и не приобрела ни лоска, ни шика, так и осталась в своей голове скромной, зажатой секретаршей с кучей комплексов… Рыдания скрутили его уже дома, наедине с самим собой, в огромной дубайской квартире, где они формально жили с матерью и где он никогда не чувствовал себя окруженным домашним теплом и уютом. А в тот момент вдруг накатило такое одиночество, такое сожаление, такая боль… Она отдаляла его от себя, но и он никогда не стремился сближаться… Наоборот, подсознательно даже стеснялся ее… А теперь вдруг отчетливо понял, что не осталось больше в этом мире по– настоящему близкого по крови ему человека…

Марина любила отца Анвара… До одержимости любила… Влюбилась в него с первого взгляда, как только робко пересекла порог его офиса, придя на собеседование по соисканию должности секретаря…Да, для нее его гибель не стала ударом и трагедией, как возможно, для Влады, его законной жены на тот момент… Это Влада в тот день потеряла мужчину. Марина же никого не теряла, потому что Карим никогда ей и не принадлежал… Но осознание этого факта всю жизнь убивало ее, как вялотекущая смертельная болезнь–  сильнее, чем шок и боль от пережитой один раз потери любимого… Так уж устроена человеческая психика–  человек теряет родного, испытывает страшную боль–  и в этот момент включаются все наши защитные функции организма. Те же слезы, обмороки, нервные срывы во время похорон–  выхлоп, катарсис, позволяющий перенести свои страдания на открытые эмоции… Это своего рода обезболивающее… Оно с нами до тех пор, пока острая боль от потери не притупляется… В ее случае не было ни обезболивающего, ни лекарства…

Она чувствовала себя никем… Ничтожной, ненужной… Их секс был нелепостью, ошибкой, даже не результатом сильного сексуального влечения… Прямолинейный Карим никогда этого от своей стеснительной греческой секретарши и не скрывал… Весь он целиком и полностью принадлежал своей жене, про которую Марина говорила только с ненавистью… презрительно, завистливо, злобно, источая желчь…

Первое время, когда отца, изредка мелькавшего в жизни Анвара до гибели, не стало и красивая незнакомка с медовыми глазами и волосами вдруг стала забирать его на выходные в их огромный дом с Васелем, он тоже ненавидел ее… Потому что мать говорила, что нужно ненавидеть… Но с радостью отдавала ребенка, потому что никогда им заниматься и не хотела, предпочитая посвящать время мимолетным интрижкам. Тогда Анвар смотрел на Владу, как маленький озлобленный волчок, даже пакостничал… Но в ответ–  только забота, теплота, любовь… Внимание, которого ранее он и не знал вовсе… А потом… Потом вдруг понял, почему отец отдал себя целиком и полностью этой женщине… Было в ней что– то сказочное, одновременно трогательное и притягательное…