Аравийская жемчужина

– Ты не слышишь меня… Не путай понятия… Трахать девушку со связанными руками– это одно дело, а трахать ее мозг круглые сутки– другое… Ты занимаешься именно вторым… Это не игры в постели, это психологическое насилие… И знаешь, ужаснее всего то, что ты как игрок даже в этом проявлении своего абьюза видишь азарт– одно дело, ломать простую и покладистую, другое– такую, как Оксану… Тебе мало было поиметь ее материально и физически… Ты ведь почти сразу покусился на ее душу… Ты думаешь, прогнешь ее под себя– и будет тебе счастье, но нет, увы… Она не ивовый прут, она личность… И личность сильная… Ее невозможно прогнуть под себя, только сломать… Сделаешь это– сам пострадаешь…. сам окажешься заложником созданной собой же ситуации… Ты будешь чувствовать горький пепел поражения во рту, смотря на ту, которой больше нет, разочарованный и обозленный, за то, что боролся и бился за иллюзию… Но будет слишком поздно… Если ты подонок, ты бросишь ее и она погибнет, потому что к тому моменту порвет не только с собой прежней, но и со всеми путями отступления назад… Если нет– будешь нести этот крест разочарования всю жизнь… Это будет порочный круг… Появится еще больше насилия с твоей стороны, другие женщины, с которыми ты будешь реализовывать все то, что не дадут тебе ее потухшие краски, угрызения совести, разбитые надежды… Вот что вас будет ждать, если ты не изменишься… Ее мужчина– тот, кто полюбит в ней звезду, приму, диву… Кто полюбит не только ее тело, но и ее выбор, ее желания, ее суть… А ты полюбил не ее, ты полюбил себя с ней… Вот тебе и ответ, Микаэл… – последняя затяжка, кидает окурок небрежно в окно, он молчит, не говорит ничего… Неужели, думает над ее словами… – И вправду, пора мне идти на регистрацию… Наверное, мы больше не увидимся с тобой… Но… я все равно желаю тебе разобраться в себе… Где– то там, в твоей красивой сексуальной голове,– показала пальцем на его лоб,– какой– то сбой… Возможно, с детства… Иди к специалистам, они помогут… Если и правда любишь ее и хочешь хэппи энда, иди…

Этот проклятый разговор теперь все чаще и чаще всплывал на поверхность его сознания, опаляя ядовитыми всполохами пророчества… Микаэл все еще отказывался верить завистливой, глупой, уязвленной женщине, которая, в его версии, не желала счастья подруге, все еще искал в ее словах не правду, а желание уколоть, уязвить… И в то же время, не мог не видеть пугающие трансформации в Оксане сам… Нет, она была вежлива и приветлива, но словно совершенно безучастна в обычной жизни… Только секс разбавлял эту безнадегу, да и то, самым ярким он был все равно после ссор… Им, наверное, стоит поговорить… Но о чем? Как начать этот проклятый разговор… Его съедало изнутри это постоянное ощущение недосказанности, опустошенности с ее стороны… Микаэл вдруг понял, что уже забыл, как с вожделением и слепым обожанием могут на него смотреть женщины. Когда– то он подпитывался от этих взглядов и далеко не только взглядов, как энергетический вампир… А сейчас, казалось, словно только отдавал… Всего каких– то пару месяцев назад его жизнь была легка и необременительна– постоянные женщины, легкие связи, веселые приключения… А теперь все стало сложным, тяжелым…

Пошел за ней, нашел только через пятнадцать минут на веранде… Сидит, смотрит вдаль, сложив руки на груди… Бабочка, снова такая ранимая на вид… Потерянная… Губы бледные, глаза печальные… Что, сука, происходит? Почему эта женщина такая непонятная? Сложная… Неоднозначная… И дико желанная, несмотря ни на что…

Подошел, встал рядом, смотрит, как и она, на линию горизонта.

– Осуждаешь меня, да?– нарушила молчание,– знаю, что осуждаешь… Ты никогда не простишь мне, что я танцевала…

– Нет, не осуждаю,– признается искренне,– не зная твоих обстоятельств, второй жизни, наверное, бы осуждал… Даже бы презирал… Решил, что красотка пошла самым простым путем– продавать свое тело– не важно, сексом, танцами… Все это продажа… Бизнес… Но ты, Оксан… Я ведь знаю твою историю… Понимаю, что по доброй воле ты бы не стала этого делать… Поэтому просто хочу, чтобы мы забыли об этих страницах твоей жизни… Начали жить счастливо новыми радостями и ценностями…

– Я люблю танцы, Микаэл… И не считаю их позором… Да, в моих мечтах, в моем идеале я должна была танцевать на сценах театров, а не кабаре, но… От этого смысл не меняется… Знаешь, в древние времена в арабском мире существовали танцовщицы– альмии, от арабского слова «знать», насколько я читала… Так вот, они были столь искусны, образованны, обольстительны, что стояли вне классового разделения общества… Они не были проститутками, не были шлюхами, не были женами и не были праведницами… Но их искусство позволяло им стать особенной, удивительной общностью…

– Оксана, к чему этот разговор? В нашем обществе нет для танцовщиц особенной, удивительной общности,– устало и раздраженно потер глаза,– Существовала хотя бы одна альмия, у которой была бы семья?

Оксана молчала. Она понимала, к чему он клонит…