Аравийская жемчужина

Она глубоко вздыхает и пораженчески отводит глаза… Лицо буквально горит… Переживаемые противоречивые эмоции жгут внутренности…

– Откуда ты знал, что я спала именно с ним? Вы с ним поспорили на меня, да? Отсюда все эти странные поступки– твой приезд на показ, его желание уложить меня в постель, стажировка эта, тобой придуманная… Это ведь ваше соперничество… Я только сейчас поняла…– ошарашенно смотрит на него.

– Нет, я не стал бы спорить на любимую женщину, Амаль, – ответил честно, смотря в ее глаза.

– Не бросайся громкими словами о любви… Я уже это где– то слышала… Тогда как ты узнал? Неужели Диб настолько низок, что сам сказал тебе… Больше некому… Никто не знал…– теперь в ее глазах уже стояли слезы…

Снова непроницаемый взгляд Фахда, потому что он понимает. Сейчас будет неизбежное больное падение, которое заставит их обоих набить первые шишки в своих отношениях… Но наврать он не мог… Хотелось бы сказать, что «да», что это все Диб ему рассказал, но… совесть, как девственность– ее теряешь только один раз…

– Нет, Амаль, не Диб..– тихо, но решительно говорит ей, – я узнал сам… Потому что… в твоей квартире были установлены камеры… Я видел, что он с тобой делал…– он сказал это не своим голосом. Наблюдал, как она меняется на глазах. Как ее одновременно охватывает обида, боль, шок…

Она прикрывает рот рукой и горько всхлипывает…

– То есть… Ты… Ты просто все это время шпионил за мной… Все время… Следил, словно я какая– то вещь… Музейный экспонат… Господи, Фахд… Ты ничем не лучше него… Вы оба грязные, извращенные сволочи, считающие, что вам все можно! Все мужики– наглые, самонадеянные уроды! Ненавижу! Ненавижу вас всех!

Отчаянно подрывается к выходу.

– Стой, Амаль! – жестко осекает ее Фахд, – ты в одной простыне. Не смей выходить так к моим подданным! Снаружи слуги! Вернись! Возьми себя в руки, сядь за стол… Поздновато для детских истерик… Ты умная рассудительная девушка…

Она сама не понимает, почему, но делает то, что он говорит, а потом ошарашенно смотрит на то, как Фахд встает, берет со стола нож, подходит к постели, на которой прошла их сумасшедшая ночь, делает себе довольно глубокий порез на коже там, где ее прикрывает ткань, и окропляет кровавыми каплями белое полотно.

Ее губы приоткрываются от шока и понимания, легкие спирает от возмущения и беспомощности… Обхватывает свою голову руками отчаянно.

– Что это за цирк, Фахд?! Зачем на постели кровь?! Я не девственница, Ваше сраное высочество! Себя пытаешься обмануть или кого? Моим первым мужчиной был другой!

Фахд смотрел теперь на нее зло, тяжело дыша. Быстро приложил к порезу кучу салфеток и поднял руку, чтобы остановить кровь. Ей удалось почти невозможное. Вывести его из себя… Последнее, что она сейчас должна была делать, так это напоминать о другом… И ладно бы там правда была любовь и страсть, но нет же… Выдохнул. Ему нужно взять себя в руки и попытаться вернуться к нормальному разговору, хоть это и непросто… Конечно, у нее шок, она растерянна, она ненавидит, когда решают за нее, что он собственно сейчас и сделал, но природу не обмануть. Произошедшее между ними ночью было красноречивее всех их препираний и скандалов сейчас… Ради такого стоило побороться и с ее взрывным характером, и с ее строптивой натурой. Ничего, настанет тот час, и очень скоро, когда он обратит эти ее характеристики в плюс для себя и для незатухающего огня в их постели…

– Послушай сюда, Амаль. Присядь и послушай. Не как недалекая эскортница, а как умная девушка, дочь премьер– министра Сирии, которая по незнанию и неопытности попала в затруднительное положение и которой я хочу помочь, потому что… люблю… Да, именно люблю… Я уверен в своих чувствах и слова, как ты говоришь, на ветер не бросаю… Я знаю тебя много лет… И моим чувствам тоже не один год… Я принял эту ситуацию с твоей потерей невинности, хотя, как мужчине мне было это и непросто… Ты попала ко мне уже недевушкой, и я сглотнул это. В первый и последний раз я поднимаю эту тему. Больше никогда мы к ней возвращаться не будем. Оставим все это в прошлом. Потому что для меня не важно, что было у тебя до… Потому что я переступил через себя и принял эту данность… Это пятно на простыни– твое спасение… Спасение твоей семьи от позора… Думаешь, и дальше сможешь просто бездумно крутить задницей, не включая голову? Ты дочь уважаемого человека, а не абы кого. Ты уехала со мной по доброй воле… Ты провела здесь со мной ночь… Что после этого мне делать, кроме как жениться на тебе? Войну объявлять Сирии?

Девушка нервно дернула головой, поправляя волосы, а он продолжал наставнически– журящим тоном.