Аравийская жемчужина

Он не слушал и не слышал. Просто делал так, как считал нужным и почему– то был уверен, что Оксана во всем ему должна потакать… Если он хотел мясо– они ели мясо, хотел вина– пили вино. Ее мнение в расчет не принималось… он прогнул ее под себя и в вопросе внешнего вида. Девушка поартачилась было в отношении хиджаба, а потом сдалась, согласилась. Немалую роль в этом сыграла и ее мать, которая в ходе очередного звонка снова начала стыдить и журить дочь за некрасивое поведение в отношении Микаэла. В ее версии мира он был принцем на белом коне, который каким– то образом достался Оксане. И если он хочет хиджаб– нужно молча принимать его волю. Подумаешь, тряпка на голове… Зато тряпка из лучшей ткани в мире…

Утрачена была и какая– то нежная интимность в их отношениях, которая смогла зародиться сначала там, на кедрах, а потом окрепнуть в России… Оксана так хотела, чтобы ее уступки немного смягчили его, снова вернули ей того Микаэла, но нет… Он словно сознательно отдалял себя от нее, казалось, через силу, стал часто отсутствовать дома, ссылаясь на загруженность на работе… Было видно, создаваемая им дистанция искусственная и причин ее появления она понять не могла, но… Что было, то было…

– И чему ты жалуешься, Оксана? Меня вечно нет, потому что, бегая за твоей юбкой, я сильно подзабил на работу… Доходы просели… Снова приходится всех сажать на цепь… Я для тебя вообще– то стараюсь… Чтобы ты себе ни в чем не отказывала…

Она лишь гомерически смеялась… Он, о чем говорит? Что вместо ста миллионов у него теперь девяносто девять? Разве это имеет значение? Что означает «ни в чем себе не отказывала»? Он скупал ей эти долбанные украшения, которые некуда было носить, дорогущие, инкрустированные чуть ли не бриллиантами платья… а для кого? Для чего? Все это просто висело в гардеробе… Максимум– она примеряла эти наряды при нем, чтобы просто порадовать его глаз, а на публике… Да какой публике? Разы, когда они куда– то выходили вместе, можно было пересчитать по пальцам… Да и не хотелось ей носить эту мусульманскую вычурную моду… Раз уж он вырядил ее в хиджаб, то пусть в этом будет не показная набожность, а истинная скромность и аскетизм… Он говорил о том, что все делает для нее, а ее сердце больно сжималось… Как бы она хотела все послать к чертям– этот шикарный дом, эту роскошь, эти деликатесы и завистливые взгляды всех и вся, кто случайно появлялся рядом, – и снова хоть на день оказаться с ним там, в России, в деревянном покренившемся доме, среди снега, в старой огромной фуфайке… Вернуться в тот короткий отрезок ее счастья…

Они ссорились. Все равно ссорились, хоть она и старалась вести себя максимально неконфликтно. А потом снова занимались ярким сексом, давая ей иллюзию, на счастье. Иногда ей казалось, он делает так специально– после криков и ругани их соития были еще ярче, еще эмоциональнее… Он так специально создавал себе драйв? Драйв, калеча свою и ее нервную системы? А потом он опять уносился прочь…, И Оксана снова ощущала себя похищенной и брошенной в чужом мире девочкой, одиноко слоняющейся по огромному пустому дому, в то время, как его хозяин вечно где– то был…

Одно радовало– Микаэл все– таки помирился с родителями, в чем немалой заслуга была именно Оксаны, правда, от своей семьи он ее почему– то тоже прятал, хотя она столько раз просила его отпустить ее к ним в гости в его отсутствие, Влада так звала…

– Я не считаю, что это необходимо, – сухо отвечал он, когда она просила.

– Почему? Они твоя семья! С кем еще мне общаться здесь?

– Оксана, у тебя скоро тоже будет своя семья… Поверь мне, у нормальной жены дел столько, что на всякую ерунду не хватает… Они набиваются к тебе в друзья только для того, чтобы влиять на меня, разнюхивать, чем я дышу, что делаю… К матери бы я тебя пустил, но… Она пляшет под дудку отца… Это все его происки… Желание все и вся контролировать… Все не оставляет надежды вернуть меня на праведный путь коррумпированного политика…– зло усмехнулся.

– Перестань придумывать себе вымышленных неприятелей, Микаэл. Они твоя семья и любят тебя… Не понимаю, почему ты так ершишься…

Но подобный разговор все равно ничем не заканчивался…

Микаэл снова уезжал, хлопнув дверью. Если он посещал ресторан или клуб, он тоже теперь никогда не брал ее с собой… Сначала это даже вызывало облегчение, а теперь… Теперь она его невеста… Она неизбежно должна стать частью его жизни, а в итоге… В итоге она заняла место шкафа или тумбочки в этом самом доме…

– Что ты хочешь, Оксан? – спросил он раздраженно, когда она как– то спросила, почему ей нет места в его жизни там, за пределами забора. – Я уже взял пару раз– и это закончилось дракой, – мрачно ответил он, – да и не вижу в этом смысла. Женщина должна сидеть дома, жене не место в таких местах…

– «И рожать детей» еще добавь.

Он посмотрел на нее выразительно.

– Совершенно верно, Оксана, – ответил серьезно– наставнически, – к вопросу о детях, ты перестаешь принимать таблетки и начинаешь пить витамины, которые тебе привезут… Не помешало бы съездить к врачу и обсудить это все…